что, если эти ребята хотят, чтобы я разделась, 500 долларов – слишком дешево даже при моем нынешнем положении. Нет («Думай о хорошем, крошка Либби!»), а вдруг это действительно вполне легитимное предложение от очередной группы скорбящих, которые хотят со мной встретиться, чтобы у них появился повод поговорить о себе? Что ж, в таком случае 500 долларов за пару часов сочувствия – вполне достойный бартер.
Письмо было распечатано, и только номер телефона подписали внизу от руки. Я набрала его, ожидая, что включится автоответчик. Вместо этого повисла странная пауза: трубку взяли, но на другом конце провода царило молчание. Я ощутила дурацкую неловкость, словно позвонила человеку, в доме которого тайно от меня собрались гости.
Через несколько секунд мужской голос произнес:
– Алло?
– Здрасте, это Лайл Вирт?
Бак усердно терся о мою ногу, выпрашивая добавку.
– Кто говорит?
И снова на другом конце оглушающая пустота. Будто человек находится на дне глубокой ямы.
– Это Либби Дэй. Я получила от вас письмо.
– Ой, ничего себе! Правда?! Либби Дэй? Ух ты! Где вы находитесь? Вы в городе?
– О каком городе вы говорите?
Собеседник – мужчина или юноша (голос у него был молодой) – крикнул кому-то позади себя, но я только расслышала: «Я уже это сделал», – и тут же ухнул мне прямо в ухо:
– Вы в Канзас-Сити?! Вы здесь живете?
Я уже собралась повесить трубку, но парень начал повторять: «Вы слушаете?» – как будто я нерадивая ученица, витающая на уроке в облаках. Я сказала, что действительно живу в Канзас-Сити, и спросила, чего он хочет. Он пару раз крякнул, потом, коротко рассмеявшись, пробормотал: «Ну надо же! С ума сойти!» – и наконец сказал:
– Я же написал, что хочу попросить вас прийти на встречу… возможно…
– По какому поводу?
– Видите ли, на следующей неделе у нас в клубе конференция, и мы…
– Что за клуб?
– Он не совсем обычный. Что-то вроде тайного общества…
Я молчала – пусть выкручивается. Чувствовалось, что после бодрого начала он растерялся. Отлично.
– В общем, по телефону не объяснишь. Могу я пригласить вас на кофе?
– Не поздновато для кофе? – сказала я и вдруг поняла, что он, возможно, имел в виду не сегодняшний день, а какой-то другой, и снова вспомнила, что придется как-то убить еще четыре-пять часов.
– В таком случае, может быть, на пиво? Или на бокал вина?
– Когда?
Молчание.
– Сегодня.
Молчание.
– Хорошо.
Лайл Вирт имел внешность серийного убийцы. Это означает, что он, наверное, совсем не такой, потому что, если человек убивает топором проституток или поедает детей, убежавших из дома, он старается внешне ничем не отличаться от других. Он сидел
