сменилось, взгляд ушел в никуда…
– Знаете, капитан, не могу понять, зачем муж подошел к краю, к этой бордюрной решетке.
Ее слова слегка удивили, так как сам собою напрашивался вопрос: почему бы и нет?
Однако Дункан выдвинул простое предположение:
– Оттуда прекрасно видна цветочная клумба.
Она качнула головой:
– Муж был абсолютно равнодушен к цветам.
Возникла пауза.
Дункан, подождав, заговорил уже сам:
– Марта сказала, что никто из детей ничего не видел. Вы с ними на эту тему не беседовали?
– Да. После ужина они затеяли игру в прятки, но никто не выходил наружу и никто не поднимался вверх на площадку.
Мелькнула мысль о трагедии детей так внезапно потерявших отца, Дункан ничего не сказал вслух, но будто бы был услышан.
– В этом возрасте, капитан, дети странно меняются. Еще полтора-два года назад им постоянно требовалась помощь, они ждали разрешений и указаний, а сейчас это какие-то подвижные маленькие зверьки. И злятся, если мешают их самостоятельности. Порою кажется, старшие им нужны, только чтоб вовремя покормили. У вас есть дети?
– Взрослая дочь, недавно закончила университет.
Однако в памяти о ее детском возрасте у Дункана была почти пустота. Он тогда боролся за карьерное продвижение, часто бывало – домой приходил, чтобы просто поспать.
Миссис Ванлейн извлекла откуда-то сигарету.
– Вы курите, капитан?
– Да, но собираюсь бросить, и по этой причине стараюсь не носить зажигалку.
Она чуть иронично шевельнула бровями и указала сигаретой на новых явившихся визитеров:
– У них точно есть.
Капитан встал, ему на прощанье опять протянули руку.
Наружи включили электрический свет и обстановка выглядела оживленней.
Захотелось пить.
Капитан, поглядев в пространства между людей, заметил тележку с соками, рядом можно было одолжиться огнем у курившего джентльмена.
На какое-то время Дункан забыл про свои планы и просто отдыхал, поглядывая на публику – там чопорная грусть уже сменялась отвлеченными от события разговорами.
Людей стало еще больше, и где-то среди них находился среднего роста крепыш, с лобастой лысеющей головой на короткой шее и крупными карими глазами…
Вот, они смотрят как раз на него.
– Добрый вечер, мистер Коннерс! Я только от миссис Ванлейн.
Эксполицейский протянул ему смуглую сильную руку, в другой он держал стакан с доброй порцией виски.
Смуглый, как все потомственные южане, Коннерс относился к разряду добродушных здоровяков. В детстве у таких силачей не бывает врагов, а позже – в молодые и зрелые годы – мощная энергетика позволяет добиваться успехов без особых нервных затрат, так что эта порода людей почти не ведает злобы, и можно только догадываться, какой
