Тот, что был пониже и пьянее, сделал шаг и положил тяжелую руку Нике на плечо. – Пошли что ли? Имей совесть, девушка. Мы тут люди, между прочим.
– Убери руку, – медленно процедила она.
– Не слышу? – Сталкер наклонился к ней.
Рука, по-хозяйски лежащая на плече, давила. Но более всего пугала духота, стянувшая горло удавкой.
Той самой.
Ника не стала повторять дважды. Тяжело, вложив в удар всю силу, снизу вверх, как весь год отрабатывала на оранжевом боксерском мешке, что свисал с потолка в одинокой, оставленной без присмотра квартире, Ника ударила парня в лицо. Заныли костяшки пальцев, но скорее привычно. Да, как в самом начале тренировки, лишь разгоняя по жилам адреналин, необходимый для силы удара. В ушах, как оценка три с минусом, прозвучал голос Красавчика: «Завалила руку, завалила».
Парень всплеснул руками и непременно опрокинулся бы на спину, если бы его не подхватил друг. Тот соображал быстрее. Он усадил пострадавшего товарища на стул и медленно выпрямился. В светлых глазах застыло удивление.
– Могла бы просто объяснить, что не в настроении. – Он развел руками. – Зачем же сразу драться?
Ника не отвечала. Она осторожно, боясь повернуться к сталкерам спиной, отступала к двери.
В зале царил привычный шум. Никто не обращал внимания на возникшую ссору. Таких разборок за вечер бывает столько, что и не сосчитать! Возможно, ей так и дали бы уйти. Но тут окончательно взял себя в руки пострадавший тип. Взревев, как раненый зверь, он вскочил на ноги. Отлетел к стене стул, потревоженный резким движением. Невзирая на предупреждающий жест товарища и соответствующие слова, по силе воздействия способные остановить собаку в прыжке, – мол, брось, да ну ее! – парень выхватил из чехла, висевшего на поясе, нож, блеснувший в свете коротким изогнутым лезвием.
Сталкер, так стремящийся расставить все точки над «и», сжимая в руке нож, успел сделать два шага. Ему в лицо, как та пресловутая точка, уставилось черное дуло пистолета Макарова, наконец-то дождавшегося своего часа.
Ника сделала шаг назад, не забыв предварительно оглянуться. Никто теперь не достанет ее со спины. Она не сводила взгляда с лица сталкера, поморщившегося в жестком прищуре. Из его разбитого носа капала кровь, некоторое время держалась на кончике и срывалась вниз. Он шмыгнул, пытаясь остановить кровотечение, но добился лишь совершенно обратного результата.
Ника опять шагнула назад. Она видела, как непроизвольно дернулась у парня рука – видимо, там, в наплечной кобуре, лежал пистолет. Однако черный зрачок оружия, наставленного ему в лоб, задолго до этого случая приучил его быть покладистым. Когда от смерти отделяет секунда и остается лишь подчиняться, мысли ясны, как никогда. Парень остановился, медленно отводя нож в сторону.
Ника смотрела ему не на руки, а прямо в глаза. Там ясно читался страх.
– Оставь девчонку, Хамса, – тихо, но внятно сказал протрезвевший Глухарь. – Будешь ты ее… – Он добавил ругательство. – После Красавчика.
