это – она холодна как камень. Поднимаю глаза к её лицу – оно неподвижно. Только на губах играет улыбка Джоконды…
Весь в холодном поту просыпаюсь очередной раз, пью воду, пытаюсь уснуть…
Наконец наступает утро. В голове ещё вертятся обрывки снов. Кажется, что реальность и сны перемешаны в один удивительный многослойный коктейль. Который, правда, не очень хорош при употреблении – гудит голова, подкашиваются ноги и вообще как-то всё вокруг тоскливо и нехорошо.
– К чёрту! Долой занятия. – Говорю сам себе. – В конце дня схожу в деканат, надо перевестись в другую группу. Быть рядом с ней и не прикоснуться, не поговорить – это бред, этого не вынести!
Переговорив таким образом с собой, я немного прихожу в себя. Глотаю кое-какую еду, собираю этюдник, действуя, как автомат. И ухожу бродить по городу. Через некоторое время добираюсь до 9-й Советской. А вдруг дом мой на самом деле рухнул?
Нет, стоит родной. Ну ладно, значит – мир ещё не опрокинулся окончательно, – успокаиваю себя.
Пытаюсь сосредоточиться на картине, которая уже почти завершена. Ко мне подходит та самая бабушка, что приводила своего внука:
– Что пригорюнился, касатик? Что призадумался?
– Да не разобрать мне бабушка, что дальше делать. – Я ей отвечаю.
– Жизнь моя шла-шла да вышла на перекрёсток. Как в картине Васнецова – туда пойдёшь, то-то будет. Там, в картине, всё более или менее ясно прописано. А у меня – сплошной туман. Холодный.
– Не расстраивайся так. – Говорит она мне. – Жизнь сама дорогу укажет. Если совсем плохо будет – найдёшь меня. Есть у нас комната в квартире, мужа моего. Поживёшь там. Вижу – спокойный ты человек, хороший. И при деле.
– Спасибо вам, – говорю ей вдруг дрогнувшим голосом. – Спасибо. Доброго здоровья вам. – Подхожу, целую её в щёку.
В горле повисает какой-то ком, который никак не проглотить. Чем-то светлым повеяло от слов бабушки.
Ладно, ещё поживём.
Глава 11
Пришла настоящая зима. Холода. Пустота, одиночество постепенно сковывают изнутри, как мороз заковывает реки в лёд.
Настроение – как стрелка барометра, показывает всё чаще на «пасмурно». Время от времени говорю себе:
– «Это и многое другое не имеет никакого значения. Главное – делаешь своё любимое дело. Жизнь прекрасна!»
– «Прекрасна, но не очень», – отвечает мне моя другая половина.
Я загружаю себя работой и учёбой настолько, что временами еле волоку ноги в конце дня. Наскоро перекусив поздним вечером, и наскоро приведя себя в порядок, заваливаюсь спать, едва успев раздеться. Жизнь стала походить на кадры кинохроники. Один кадр – это одна неделя. Дни не замечаю вообще.
На занятиях мы вовсю штудируем живую натуру. Кто только не приходит к нам позировать.
Некоторые натурщики любят поговорить во время работы. Время
