той эпохи обнаруживается почти полное (с поправкой на сезон и интересы) совпадение перечня дел, для которых нужен был хозяйки глаз с реальным «утром помещика»: «каждый день заглянет в свою пивоварню, в сад, в огород, пчельник, в конюшню и коровник…» (Снигирев, 555).
А что же делает супруга
Одна в отсутствие супруга? – Вопрос притворно риторический, поскольку ответ на него уже дан (и довольно давно) в державинском переложении стихов Горация под названием «Похвала сельской жизни». Приведем его:
«Когда ж гремящий в тучах бог
Покроет землю всю снегами,
Зверей он ищет след и лог;
Там зайца гонит, травит псами,
Здесь ловит волка в тенета.
(…)
Но будет ли любовь при том
Со прелестьми ее забыта,
Когда прекрасная лицом
Хозяйка мила, домовита,
Печется о его детях?
Как ею – русских честных жен
По древнему обыкновенью —
Весь быт хозяйский снаряжен:
Дом тепл, чист, светл, и к возвращенью
С охоты мужа стол накрыт». (1798)
Заказывать обед и ужин – с этой процедуры, по сути, начиналась деловая часть дня помещика или помещицы (обед заказывал тот из супругов, кто занимался хозяйством). Как правило, это происходило во время или сразу после утреннего чая.
В анбар и погреб заглянуть – анбар (амбар) – двухъярусное строение «с широкой выступающей площадкой перед входом и нависающим над ней вторым ярусом, стоящее на больших камнях или деревянных "стульях" без окон, но с небольшим отверстием для вентиляции. (…) Внутри бревнами или толстыми досками вдоль стен выгораживали сусеки (закрома) для зерна и муки, иногда имевшие вентиляцию в виде деревянных коробов, пропущенных сквозь стены» (Беловинский, 12). В конце сентября зерно, просушенное в овинах, закладывали в амбары для длительного хранения – до будущего урожая. То же можно сказать и о погребе. Сентябрь-октябрь – сезон закладки овощей, фруктов, солений и варений на зиму. Контраст между этими «простонародными» занятиями и «возвышенными» устремлениями Натальи Павловны подчеркивается выбранной Пушкиным устной формой слова амбар, его «народным произношением» (Черников, 435).
Глава 4
(Граф Нулин)
К несчастью, героиня наша…
(Ах! я забыл ей имя дать.
Муж просто звал ее Наташа,
Но мы – мы будем называть
Наталья Павловна) к несчастью,
Наталья Павловна совсем
Свой хозяйственною частью
Не занималася, затем,
Что не в отеческом законе
Она воспитана была,
А в благородном пансионе
У эмигрантки Фальбала.
Имя, отчество героини, ее воспитание и ряд других деталей, разбросанных по тексту поэмы, позволяли читателю, знакомому с бытом той эпохи, с достаточной степенью точности
