оказалась Шарлотта. В результате рождения внебрачного сына, Люка, она тоже оказалась в немилости у отца. Они обе были аутсайдерами и держались вместе, несмотря на то что у Шарлотты была сестра-близнец.
– Шарлотта всегда была очень благоразумна, – заметил Эш.
София усмехнулась:
– Ты считаешь благоразумным то, что она родила внебрачного ребенка от человека, которого никто не знает? Отец считает это позором для семьи.
Эш всегда хотел ребенка, сына конечно же, как бы это старомодно ни звучало. Когда он женился на Насрин, то думал, что и она так же сильно хочет детей. Сначала, когда она ему сказала, что хочет повременить, хочет насладиться обществом Эша, он был очарован этим и согласился подождать. Но со временем Насрин сообщила ему, что вообще никогда не хочет иметь детей. Это только увеличило пропасть между ними.
Для посторонних людей такое сильное желание иметь детей было вполне естественным в его положении – королевской династии нужны продолжатели рода. В этом была своя правда, но на самом деле в этом желании скрывалось что-то более личное. В детстве Эш был очень одинок, отсюда и появилось сильное желание иметь семью, и это желание не имело ничего общего с королевскими обязанностями. Когда-нибудь он женится снова, по зову рассудка, потому что это необходимо короне. Но дети, которые родятся в результате этого брака, будут любимы им, потому что эта любовь, считал Эш, естественна и безоговорочна. Так он старался любить Насрин. До сих пор горечь этой неудачной любви преследует его.
– Да, от Шарлотты такого никто не ожидал, – заметил он, продолжая разговор.
– Конечно, Шарлотта всегда была паинькой, не то что я. Думаю, что такого позора скорее ожидали от меня, – горько усмехнулась София. – Не отрицай этого, Эш. Мы оба знаем, что это правда. И если бы это случилось со мной, то я поступила бы точно так же, как Шарлотта, – оставила бы ребенка. – Ее лицо смягчилось. – Маленький Люк такой милый, что иногда мне хочется, чтобы он был моим ребенком. – В ее голосе звучали искренние теплота и нежность. – Но если бы это случилось со мной, а не с Шарлоттой, отец бы не был столь терпимым. Это бы стало последней каплей, и я думаю, он бы отрекся от меня.
– Я не думаю, что твой отец пытался бы устроить тебе подходящую партию, тем более с принцем, если бы сомневался в том, что ты его дочь.
Эш полагал, что его слова должны были успокоить и разубедить ее, к тому же подвести разговор к концу. Но вместо этого Софи еще больше распалилась:
– Если ты так считаешь, ты совсем не знаешь моего отца! Он хочет этой свадьбы не для моего блага, а для своего. Точнее, для блага семьи Сантина. Всегда было так. Всегда делалось только то, что важно для него, а не для нас. Только репутация королевского дома Сантина имеет значение. Отец всегда нам повторял, что в любой ситуации мы должны помнить, кто мы такие. Он правит нами, как правит королевством, потому что уверен, что это правильно. Судя по его словам, мы вообще не должны иметь чувств. В первую очередь это касается меня. Эш, ты можешь мне помочь, тебе это ничего не будет
