ситуацию.
Забавно, рассказывая о нем, я стараюсь даже передать манеру его речи…
Ничего сверхъестественного в истории Рианеля Брендоса нет. Порой бывает, что и благородные дворяне, скрывая свое настоящее имя и происхождение, служат матросами на небесных кораблях. Небо – оно, знаете ли, такое, ему без разницы, кто ты и что, и болезнь к нему неизлечима. Впрочем, как и страх, испытываемый перед его холодной голубизной, что бывает еще чаще.
Поднявшись на мостик, я поприветствовал Рианеля:
– Доброго дня, господин Брендос.
– Доброго дня, господин Сорингер, – немедленно откликнулся он, не забыв учтиво склонить голову, после чего добавил: – Все в порядке.
Вот так мы с ним всегда и общаемся, ничего лишнего.
За штурвалом стоял Гвенаэль Джори, или попросту Гвен, по-другому его никто и не называет, даже Рианель Брендос. Этот человек – почти точная копия Энди Ансельма. Они одного роста и сложения, он такой же резкий в движениях и тоже брюнет. Даже лица их похожи, как у родных братьев, и все отличие заключается в том, что глаза у Гвена ярко-голубые, в то время как у Ансельма – черные.
Что удивительно, поговорка «никогда не верь человеку с голубыми глазами» сложена совсем не о нем. Я ни разу не слышал, чтобы Гвен обманул кого-нибудь хотя бы в мелочах. Он шутник, Гвенаэль Джори, да из таких, что еще поискать нужно. Но обманывать – нет, этого за ним не водится.
Например, узнав полное имя Николь – Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика, он с самым задумчивым видом заявил:
– Я бы предпочел, чтобы у каждого имени имелась своя владелица.
На что получил от Николь вполне достойный ответ:
– Меня и одной на тебя хватит, если попробуешь распускать руки.
Николь Соланж – единственная женщина на корабле и, должен признать, внимание к себе привлекает совсем не поэтому.
Она очень симпатичная, да и фигурка у нее просто замечательная. Нет, мне до сих пор не удалось рассмотреть фигуру во всех подробностях, но однажды, когда порыв ветра обтянул на ней ее одеяние, а оно у Николь всегда похоже на балахон окудников Коллегии, я обомлел – вот это да! Помню, я даже остолбенел на некоторое время, совершенно позабыв о том, что собирался отдать команду приспустить парус – слишком уж свежим был ветер.
Представляю выражение моего лица, потому что у самой Николь, заметившей мой взгляд, лицо порозовело так, как будто бы я увидел ее совсем без одежды. Правда, именно такой я себе ее и представлял. Разве что Николь не слишком вышла ростом – даже Гвен и Энди рядом с ней кажутся едва ли не высокими.
Я называю Николь по-разному, мне как капитану можно: и полным именем, и сокращая его до «Ники». Целиком – только когда злюсь на нее, и случилось такое пока всего один раз. Остальные зовут ее просто Николь, без всякой приставки «госпожа», но она и не настаивает. Да и рано ей госпожой-то быть, она на пять лет меня младше.
Ютиться
