Я имею в виду бутылки, одежду со следами помады, мусорное ведро, в котором может оказаться много интересного.
– То есть ты предлагаешь мне его застукать?
– Именно! Все лучше, чем наивно хлопать глазами и улыбаться, пока об тебя ноги вытирают.
Спорить с такой формулировкой было невозможно. Если у Алексея кто-то есть, то выглядит Маша именно так: доверчивой дурехой, о которую действительно вытирают ноги.
– …Да еще в квартире, подаренной твоим папой, – дополнила картину Гусева и злобно добавила: – Ненавижу мужиков! Используют нас, унижают, да еще и уверены, что в случае чего – смена караула пройдет в максимально сжатые сроки. На каждого паразита целая очередь из одиноких девиц. А все почему? Потому что нет единой позиции у всех. Каждая норовит любой ценой удержать своего ужа, который из рук выскальзывает. А надо объявить им бойкот! Чтобы тоже за нас держались! Чтобы боялись потерять, как мы боимся!
– Рита, ты с ума-то не сходи. Меня глобальная революция не интересует. У меня проблемы личного характера на отдельно взятой жилплощади.
– Это ты от примитивности так рассуждаешь.
– Своя рубашка ближе к телу. Уж извини, – пожала плечами Маша. – У меня ребенок и муж, которого я люблю. Если он изменяет, то это больно, и тогда мне со своей любовью придется что-то делать. Я даже не представляю – что! А ты предлагаешь мыслить во вселенских масштабах. Не до того мне.
– Ладно, – легко согласилась Рита. – Ты еще не доросла. В общем – так. Тебе надо отсюда уезжать. Ты по глупости предоставила ему слишком много свободы. Это вредно. Мужика надо держать на коротком поводке, пока он не вошел во вкус. А то будет потом излагать свою позицию по Пушкину. «Капитанскую дочку» читала? «Чем триста лет питаться падалью, лучше один раз напиться живой крови!» О как.
– Стесняюсь спросить: падаль в данном контексте кто?
– Ты все поняла правильно. Это не в обиду, а для более четкого разграничения ролей. Ты, Маня, аморфное тело. Студень, оставленный на солнцепеке. Ну, не кладут тебя в холодильник, так отползи сама! Чего ты ждешь? Наша жизнь в наших руках. Потому что если отдавать ее в чужие руки, из нее могут сделать гербарий или завязать в бантик и прицепить под хвост потрепанной болонке. Жизнь – псу под хвост. Очень символично.
– Ритка, ты пьяная, что ли? Чего ты несешь всякую ересь? Я спать хочу.
– Не хочешь ты спать! Шульгиной ври. Она, лопоухая, всему верит и поддакивает. А я не позволю, чтобы мою подругу уничтожали морально. Тебе надо возвращаться в город и становиться человеком. Самостоятельным и независимым. То есть не просто жить на папины деньги, тем более что он тебе их теперь и не дает, а начать зарабатывать самой!
– Как это? – опешила Маша. – Раскопать нефтяную скважину или найти золотую жилу?
– Князева, ты совсем отупела в своей «новорусской» среде! Люди как-то умудряются жить без скважин и жил. Мало кто помер без чемодана с баксами. В любом случае, в плане денег – у тебя есть папа. А я говорю о новой среде общения. Ты для него мамка с сиськой, домашняя клуша. Мужчины таких не
