вшие 9 июня, которые, вероятно, могли быть предметом рассмотрения на совещании у Сталина. Так, например, 5 июня из Бухареста поступила информация внешней разведки НКГБ о том, что румынская армия приводится в боевую готовность. На следующий день в Одесском военном округе (ОдВО) было получено тревожное сообщение, свидетельствующее о возможной крупномасштабной провокации на границе с Румынией 9—12 июня. После получения этого сообщения начальник штаба округа генерал Захаров обратился к начальнику Генштаба с просьбой разрешить переброску глубинных дивизий 48-го стрелкового корпуса к границе.
Естественно, что решение о переброске нескольких дивизий в непосредственной близости от границы не могло быть принято без соответствующей санкции со стороны Сталина. Как следует из журнала посещений кабинета Сталина, Тимошенко и Жуков 7 июня имели лишь краткую 25-минутную беседу со Сталиным. Возможно, в этот день ими мог быть согласован вопрос о переброске глубинных дивизий ОдВО.
7 июня на территории Западного особого военного округа (ЗапОВО) на советскую сторону перешел солдат германской армии Вирт Франц Францевич, венский рабочий, член Коммунистической партии Австрии, который сообщил, что война между Германией и СССР неизбежна в ближайшие две-три недели.
В ночь на 8 июня командование ЗапОВО в связи с напряженной обстановкой на границе обратилось в Генштаб с просьбой о разрешении выдвижения глубинных дивизий округа. Дивизии ЗапОВО начали выдвижение уже утром 11 июня. Причем, судя по данным журнала посещений кабинета Сталина, решение о выдвижении могло быть согласовано со Сталиным только 9 июня, когда Тимошенко и Жуков дважды побывали в кремлевском кабинете, пробыв там в этот день в общей сложности шесть с половиной часов.
С другой стороны, нам известны решения, которые были приняты Генштабом в последующие два-три дня. Причем это были ответственные и крупномасштабные решения, поэтому они, безусловно, должны были быть предварительно согласованы со Сталиным. С большой вероятностью можно полагать, что эти согласования были осуществлены на совещании 9 июня.
Речь идет о том, что 11 июня была выпущена директива Генштаба о выдвижении глубинных дивизий ЗапОВО. На следующий день выпущены еще две директивы Генштаба о выдвижении дивизий Киевского особого военного округа (КОВО) и Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО). Кроме того, 10 июня последовала директива Генштаба о перенаправлении воинских эшелонов, перевозящих 16-ю армию резерва Главного Командования (РГК) с территории Орловского военного округа (ОрВО) ближе к границе на территорию КОВО. А также были внесены изменения в дислокацию 21-й и 22-й армий РГК.
Следующий элемент исторической реставрации относится к совещанию у Сталина, состоявшемуся 11 июня. Опять-таки нам практически ничего не известно о его содержании, кроме состава участников и времени проведения совещания. Однако среди его участников присутствует командующий ПрибОВО генерал Кузнецов и член Военного совета ПрибОВО корпусной комиссар Дибров.
В отличие от совещания, состоявшегося 24 мая, когда к Сталину было приглашено руководство всех западных приграничных округов, на этот раз такой чести удостоились лишь представители ПрибОВО.
Дело в том, что только в ПрибОВО к 1941 году сохранились остатки национальных армейских частей бывших независимых Прибалтийских государств, которые в 1940 году были преобразованы в территориальные стрелковые корпуса Красной армии. Всего перед войной было три таких корпуса, каждый из которых состоял из двух стрелковых дивизий.
Все дело в том, что руководством Наркомата госбезопасности была запланирована операция по аресту и выселению антисоветского, уголовного и социально опасного элемента из Литовской, Латвийской и Эстонской ССР в количестве более 40 тысяч человек. При этом советское руководство допускало, что в создавшихся условиях, возможно, может быть поднят мятеж национальных частей. Для того чтобы исключить такой вариант развития событий, было принято решение о приведении части воинских частей округа, включая и некоторые приграничные дивизии, в состояние полной боевой готовности.
В результате на совещании у Сталина 11 июня командованию ПрибОВО на случай контрреволюционных выступлений было поручено разработать план приведения ряда частей округа в состояние боевой готовности. Здесь надо четко оговорить, что приведение войсковых частей в боевую готовность было проведено до 21 июня только в ПрибОВО. В других приграничных округах ничего подобного не происходило. Причем изначально директива о приведении частей ПрибОВО в боевую готовность не имела прямого отношения к сообщениям разведки об ожидаемом нападении Германии на СССР 22 июня.
13 июня Сталин запустил пробный шар в виде известного сообщения ТАСС. Тем не менее немцы на него так ничего и не ответили, и даже не напечатали его в своих газетах. Это еще раз показало советскому руководству, что Гитлер не намерен соблюдать советско-германские договоры и готовит нападение на СССР.
Однако, судя по тому, что советское военно-политическое руководство запланировало завершение
