не следует слепо полагаться на компетентность и честность представителей Бюро. Занимая пост федерального прокурора в Огайо, он тесно сотрудничал с агентами из кливлендского отделения ФБР и потому не испытывал особого почтения к Эдгару Гуверу и его конторе. «Шайка бюрократов, – фыркал он. – Только воображают невесть что о своих якобы легендарных талантах». По мнению Гриффина, если бы президента убили в результате сколько-нибудь сложного заговора, ФБР вряд ли хватило бы дедуктивных способностей его раскрыть: «Разве что случайно бы наткнулись».
Были у Гриффина и более серьезные подозрения насчет Бюро. С самого начала его терзало беспокойство: а вдруг ФБР утаивает какие-то важные сведения, дабы скрыть небрежность собственных агентов, недоглядевших за Освальдом в Далласе? Гриффин рассуждал так: если фэбээровцы проворонили заговор, они любой ценой попытаются это утаить от общественности, и в таком случае с них станется свалить всю вину на Освальда, о чем бы там ни свидетельствовали улики. «У меня складывалось впечатление, что ФБР хочет сделать Освальда козлом отпущения»8, – говорил он. По воспоминаниям Гриффина, кое-кто из юристов комиссии разделял его опасения. Представляя, как комиссия раскроет заговор, некоторые молодые коллеги «прямо с ума сходили» – хотя бы потому, что Гувер (которого многие уже презирали) тогда окажется посрамлен. «Мы твердо намеревались приложить все силы, чтобы доказать: ФБР ошибается. И сделать все возможное, чтобы разоблачить заговорщиков. Мы мечтали стать национальными героями», – признавался Гриффин.
Гриффина назначили младшим юристом в команду, работавшую над шестым участком, то есть над тщательной проверкой биографии Джека Руби. Его старшим напарником стал Леон Хьюберт, обходительный уроженец Луизианы. Они делили на двоих тесный кабинетик, метра три на три, их столы стояли впритык9. Знакомясь с новыми коллегами, Гриффин с изумлением обнаружил среди них своего старого знакомого Дэвида Слосона, который тоже учился в Амхерстском колледже, только классом старше. Он даже оробел немного: «Я привык восхищаться Слосоном, председателем студенческого братства Phi Beta Kappa. Это была такая честь – очутиться с ним в одной лодке»10. Кроме того, как выяснилось, в комиссии было полно таких же, как он, выпускников Школы права Йельского университета – например, Арлен Спектер и главные заместители Рэнкина, Уилленс и Редлик.
Тогда, в начале пути, Рэнкин казался Гриффину человеком кристально честным, трудолюбивым, но лишенным задатков лидера. Он был «тихий, скромный, почти робкий» и ясно давал понять, что намерен беспрекословно подчиняться приказам Уоррена. Оба его зама, однако, робостью отнюдь не страдали. Редлик держался несколько высокомерно и вечно норовил покомандовать штатными юристами, хотя большинство из них были всего на несколько лет его моложе. К тому же он не скрывал своей левой политической ориентации. Вскоре
