правонарушений. Или же вы впустите его в дом и пообещаете мне, что больше это не повторится.
Расс угрюмо таращится на меня, словно это я во всем виноват.
– Больше это не повторится, – обещаю я.
– Вот и ладно.
Коп отпускает Расса, который резко отдергивает руку, бросается в дом и взбегает по лестнице в свою комнату, посмотрев на меня с нескрываемой ненавистью, пронзившей жирный бок моего пьяного ступора, словно гарпун.
– Спасибо вам, констебль, – благодарю я копа. – Он вообще-то хороший парень. Просто у него выдался трудный год.
– Так-то оно так, – произносит коп и задумчиво трет подбородок. – Но он уже не в первый раз попадается.
– За что?
Коп пожимает плечами.
– Да как обычно. В основном за драку. Ну, мелкое хулиганство. Да и с травкой он явно знаком не понаслышке. Бедолага пошел по дурной дорожке. Я не знаю всю вашу подноготную, но кто-то должен повлиять на него, поговорить с ним и, может быть, отвести к психологу.
– Я скажу его отцу, – обещаю я.
– В следующий раз на парня будет заведено дело.
– Понимаю. Еще раз спасибо.
Напоследок офицер скептически смотрит на меня, и я вижу себя его глазами – растрепанного, неопрятного, небритого, полупьяного, опухшего. Его скептицизм можно понять.
– Примите мои соболезнования. Гибель вашей жены – это большое горе, – говорит он.
– Да, – отвечаю я, закрывая за ним дверь. – Это большое горе для всех нас.
Наверху Расс забрался под одеяло в темноте комнаты, где когда-то жил. Здесь все осталось таким же, как при нем: ни в этой, ни в других комнатах за год, что прошел со смерти Хейли, я ничего не трогал. Дом похож на стоп-кадр из прошлой жизни, сделанный за секунду до того, как все пошло прахом. Я стою в коридоре, в спину мне бьет свет, моя тень падает на складки и изгибы одеяла Расса, а я пытаюсь придумать, что сказать этому странному, сердитому парню, к которому вроде как должен испытывать родственные чувства.
– Я слышу, как ты дышишь, – говорит Расс, не отрывая лица от подушки.
– Извини, – отвечаю я и вхожу в комнату. – Так из-за чего ты подрался?
– Ни из-за чего. Эти уроды просто начали залупаться.
– Они из твоей школы?
– Нет, парни были взрослые.
– Думаю, под кайфом драться трудновато.
– Ага.
Он переворачивается на спину, поднимает голову и ухмыляется.
– Ты что, всерьез полагаешь, что обязан прочитать мне лекцию о вреде наркотиков, капитан Джек[2]?
Я вздыхаю.
– Вот и я так не думаю, – произносит Расс, перекатывается обратно на подушку и ложится лицом на руки. – Послушай, у меня была чертовски долгая и трудная ночь, поэтому, если ты не против…
– Я тоже ее потерял, Расс, – говорю я.
До меня доносится странный звук – непонятно, то ли Расс насмешливо фыркнул, то
