в мою месячную зарплату.
− Не узнаешь? − спросила незнакомка и сняла очки.
− Тома, это ты?
Это была Томка Огай, моя задушевная “дачная” подружка. Ее родители жили в новосибирском Академгородке, а ее сплавляли на летние и на зимние каникулы к бабушке и дедушке в колхоз под Ташкент. Ее родственники жили через два дома от моих. Сколько было предпринято совместных хулиганских выходок, сколько стихов написано друг другу в альбомы, сколько сердечных и прочих тайн было взаимно доверено, сколько луковых слез пролито за приготовлением корейских салатов. Томкина бабушка была энергичной предприимчивой женщиной и торговала на базаре закусками собственного изготовления. Она активно вовлекала нас в процесс и выделяла нам долю с выручки. Мы с Томкой продолжали общаться после моего отъезда и перестали только в тот страшный год, когда обе потеряли мужей. Томкин был застрелен в бандитской разборке буквально в ту же неделю, когда погиб Йосеф. Мы обе переживали свое горе, замкнувшись каждая, как улитка в своей раковине, и потом не восстановили контакт. И вот она здесь. Вежливо поздоровалась с моей мамой и сказала:
− Валерия Владимировна, я заберу у вас Регину на десять минут?
− Конечно, Томочка.
Мы шли по дороге, огибающей кладбище, и болтали так, как будто расстались вчера, а не несколько лет назад.
− А где тетя Марина? – спросила я, называя ее маму, как с детства привыкла.
Пауза, на лице выражение иронии и усталости.
− Регина, и она, и отец меня стыдятся. Наука больше не финансируется, они живут в нищете и несут эту нищету с гордостью как, знамя. Своим замужеством я посмела перечеркнуть все их жизненные ценности. Они считают, что я продалась богатому человеку без любви, и не хотят моей помощи. Но отдать долг уважения предкам мне никто не вправе запретить. Мы договорились, что ездим на хансик по очереди – в четные годы они, в нечетные я.
Ничего себе! Мне тоже случалось конфликтовать и с мамой и с отцом. Но чтобы так! Томка у них единственная, а они не могут простить ей, что ее муж богат. Ну что за совковые закидоны.
− А ты любишь своего мужа?
− Я его уважаю. Я ему благодарна. Мне кажется, для брака этого достаточно. Он не виноват, что на двадцать лет меня старше и умеет делать деньги.
− А чем он занимается?
− Гендиректор и хозяин концерна по добыче природного газа.
Знаем мы этих владельцев концернов на постсоветском пространстве. Тут любое состояние делается на крови и воровстве. Но я ему не судья, а Томка моей подругой быть не перестала.
− А как Иришка? – перевела я разговор на ее дочь от первого мужа.
− Ну, что Иришка?.. Большая стала, барышня. Карим хочет ее в Европу учиться послать.
Значит Карим. Мусульманин, стало быть.
− А не заскучаешь?
Томка улыбнулась.
−
