множество душ.
Генрих раскрыл перед ней большую папку, в которой хранилась его коллекция географических карт. На многих листах по углам резвились красочно исполненные морские чудища. Используя палец как указку, король проследил береговую линию Англии, границы Священной Римской империи, различные области Франции, недавно расширенные пределы Испании и папские земли в Италии.
– Видишь, почему мы с твоим отцом должны быть друзьями? Нам обоим грозит Франция. Мы даже торговать напрямую не можем, пока не выдворим ее из проливов.
– Если сын Хуаны унаследует земли Габсбургов, под его началом окажутся два королевства, – заметила Каталина, – Испания и Нидерланды.
– А твой сын получит всю Англию, в союзе с Шотландией, и все наши земли во Франции, – подхватил он, взмахнув над картой рукой. – Влиятельные будут кузены!
Каталина улыбнулась, мечтательно и горделиво, что Генрих расценил как признак честолюбия.
– А что, хотела бы ты, чтобы твой сын правил доброй половиной христианского мира?
– Какая бы женщина не хотела! – усмехнулась Каталина. – А ведь тогда наши с Хуаной сыновья смогут победить мавров, загнать их подальше за Средиземное море!
– Или же найдут способ жить с ними в мире, – предположил король. – Уж конечно, одно то, что кто-то зовет Господа Аллахом, а кто-то – Богом, не повод для вражды между верующими!
Не раздумывая она покачала головой:
– Нет, я думаю, война эта продлится вечно. Матушка говорит, это великая битва между Добром и Злом – и конца ей нет.
– Но это означает, что ты будешь в вечной опасности, – начал было он, но тут в высокую дверь постучали.
Это оказался тот самый паж, которого Генрих послал куда-то еще на пирсе. Он привел с собой запыхавшегося старичка, придворного ювелира.
– А теперь, – обратился Генрих к невестке, – у меня для тебя подарок!
Она подняла на него глаза. «Добрый Господь, – подумал он, – да надо быть из камня, чтобы не закипела кровь при виде этакого цветочка! Но как бы то ни было, мне по силам заставить ее улыбнуться, и видит Бог, это мне в радость».
– Правда? – ровным голосом сказала она.
Король сделал знак ювелиру, тот вытянул из кармана кусок малинового бархата, расстелил его на столе, а потом вытряхнул на бархат содержимое мешка на тесемках. На яркую ткань хлынули драгоценные камни и золотые украшения. Затаив дыхание, широко распахнутыми глазами смотрела на сверкающий поток Каталина.
– Ну, выбирай! – мягко произнес Генрих. – Это тебе мой подарок, чтобы вернуть улыбку на твое личико.
Едва слыша, что он ей говорит, принцесса вмиг оказалась у стола, и ювелир принялся показывать ей свои изделия, поднимая одно за другим на свет, расписывая его достоинства, а король с явным удовольствием эту картину наблюдал. Вот, пожалуйте вам, чистопородная принцесса, в жилах которой течет кровь кастильских королей, и он, внук простолюдина,
