балдахином с гербом, озирая весь зал, по правую руку от них расположились королева с принцессами. Миледи мать короля, Маргарита Бофор, сидела между сыном и королевой.
– Маргарита и Каталина в дверях перекинулись парой слов, – с мрачным удовлетворением заметила она королю. – Я так и думала, что инфанта вызовет раздражение у нашей принцессы. Маргарита терпеть не может, когда внимание оказывается не ей, а кому-то другому, а с Каталиной все носятся.
– Маргарита скоро уедет, – лаконично сказал Генрих. – Там у нее будет свой двор и свой медовый месяц.
– Каталина стала центром притяжения при нашем дворе, – пожаловалась его мать. – Дворец переполнен людьми, пришедшими посмотреть, как она вкушает обед. Все хотят ее видеть.
– Ну, она здесь в новинку. Чудо на неделю. И я хочу, чтобы ее видели.
– У нее есть обаяние, – кивнула миледи.
Особый паж поставил перед ней золотую чашу, наполненную душистой водой, Маргарита смочила в ней пальцы и вытерла их салфеткой.
– Я нахожу, что она очень привлекательна, – сказал Генрих, в свой черед вытирая пальцы. – За всю свадьбу она не сделала ни единой ошибки, и народ ее любит.
Его мать отмахнулась:
– Ее раздирает тщеславие. Ее воспитывали не так, как я бы воспитала свое дитя. Ее воля не сломлена, она не умеет подчиняться. И думает, что она особенная.
Он посмотрел на принцессу. Наклонив голову, она слушала, что говорит ей самая младшая из тюдоровских принцесс, Мэри, потом улыбнулась и что-то ответила.
– Знаешь, матушка, я тоже думаю, что она особенная.
Празднования длились день за днем, а затем двор переехал во дворец в Ричмонде, только что отстроенный посреди огромного прекрасного парка. Каталине, кружащейся в вихре новых лиц и впечатлений, стало казаться, что она центр бесконечного праздника, королева, веселить и забавлять которую радостно готова вся страна. Однако через неделю все это завершилось – к принцессе явился король и указал, что ее испанским подданным пришла пора отправляться восвояси.
Каталина всегда знала, что приданный ей небольшой двор, свита сопровождения, сопутствовавшая ей из Испании во всех треволнениях путешествия по воде и суше, после свадьбы и выплаты первой доли приданого должна ее покинуть, однако два унылых дня, когда отъезжающие собирались в дорогу и прощались со своей госпожой, дались нелегко. Ей оставили в услужение совсем небольшой штат: духовника, нескольких дам-камеристок, управляющего, казначея и самых приближенных слуг. Остальные возвращались на родину. С отъезжающими она отправила поклоны всем в Испании и письмо матушке.
«От дочери Каталины, принцессы Уэльской, ее величеству королеве Кастилии и Арагона.
Дражайшая матушка!
Как поведают тебе эти господа, у нас с принцем хороший дом вблизи реки. Называется он Бейнард-Касл. Это настоящий дворец, только что выстроенный. Там нет бань ни для дам, ни для кабальеро. Я знаю, тебе трудно в это поверить, но это так.
Потом,
