чувство сопричастности происходящему на поле. – Глянь: он показывает какой-то желтый прямоугольник – это сколько кредитов штрафа?
Мой симбионт, вздохнув, поместил Шарика обратно в клетку. Даже самке подвида Б стал очевиден тот факт, что игнорировать традиции родной планеты дальше она не сможет.
– Нисколько.
– В чем же тогда заключается наказание?
– Ну если даст красную карточку, то удаляют с поля, – пояснила Вика.
– Хм… и это все? Странные у вас обычаи. Откровенно цепляют биподами игроков противоположной команды. Ты только глянь – никто не подчиняется полицейскому дроиду! Еще и позволяют себе огрызаться на него. Неудивительно, учитывая вашу систему правосудия. На «Арене Федерации» дроид немедленно распылил бы подобное существо. Зачем тогда вашему судье дезинтегратор на шее, если он его не использует, кроме как дуть в него?
– Кто же станет играть в игру, где арбитр может тебя убить? – Брови симбионта поползли вверх.
– А какой смысл, скажи мне, если половина игры состоит из нарушений правил, наказанием за которые служат всего лишь эти ваши «штрафные»? В половине случаев механика игрока даже до ворот добить ему не позволит с такой позиции. Так еще и стенку перед ним ставить позволено! – Я так распалился, что не заметил, как выкрутил громкость на максимум.
– Дикость! – не слушала меня Вика, продолжая гнуть свою линию звонким голоском, пытаясь перекричать динамик. – А еще что-то там трындишь о ступенях цивилизации. Мы, такие все из себя примитивные, отказались от гладиаторских боев около двух тысяч лет назад. А вы, умники, уничтожаете все, что движется, за малейший проступок!
У меня много чего было возразить на столь ничтожный аргумент. Можно было бы привести примеры некоторых не столь давних войн на Сол-3, да мало ли… И я почти уже это сделал, только процессор вдруг напомнил канцелярским тоном: «Одна минута до гиперпрыжка». Я мгновенно взял себя в руки и, чуть поостыв, сказал:
– Мы никого не уничтожаем. Вообще никого, даже серийных убийц. Первый закон Федерации: тело заменяемо, сознание – бесценно. Сознание убивать запрещено.
Мой симбионт обдумывал услышанное. Потом изрек:
– Выходит, полноценная спасательная шлюпка мне не светит.
– Пять секунд до гиперпрыжка! – объявил процессор по громкой связи.
Вика сидела надувшись на своей кровати. Мумрики – в клетке. А в трансляции матча был перерыв на рекламу. У меня тоже не было особого желания продолжать спор с симбионтом. Похоже, самке было неуютно в полной тишине, и она первой прервала затянувшееся молчание.
– Макс, выведи изображение снаружи, – попросила она примирительно.
– Там не на что смотреть. – Кажется, мой ответ прозвучал обиженно.
– Но мы же в гиперпространстве, так?
– Ну да.
– Значит, там должен быть такой красивый туннель с переливающимися всеми цветами фрактальными стенами. Покажи.
Я был в небольшом замешательстве. Даже не знаю почему: то
