«минус» по самую макушку, это было все равно что болтаться в воздухе на веревочке… В своей квартире на Сивцевом Вражке он чувствовал себя куда увереннее. Первый этаж, выход в подвал через пол в прихожей. Но Пуля там не смогла жить. Или не захотела. Запах, шум, шныряющие под окнами тени… Да и холостяцкая его хибара, если на то пошло, больше походила на руину, чем на любовное гнездышко… Правда, он даже ремонт сделал, но не помогло…
– Алло, – густо раздалось в трубке.
– Андрей, здоров. Короче, накрылось. Миша отпадает. Надо искать что-то еще.
Андрей Исаков отвечал медленно, заторможенно, как с похмелья.
– Да, вот засада… Жалко… Черт. Я не зна-аю…
– Ты что-то про надежного парня говорил, – сказал Леший. – У тебя есть его телефон?
– А?.. Ща-ас… Не помню. Подожди…
Ждать пришлось долго. Исаков кряхтел и стучал где-то там у себя, потом и вовсе затих.
– Ты уснул там, что ли? – не выдержал Леший. – Алё!
– Я здесь, – отозвался он. – Ищу телефон… Во, нашел, кажись. Нет, не то… Щас, ща-ас…
– Опять на стакан сел, что ли?
– Нет. Все в порядке. Торможу немного… Прикемарил тут как бы… А с чего ты новые каналы ищешь? У тебя же все схвачено было…
– Было, да сплыло! Сегодня пришел к старому знакомому, так еле ноги унес…
– Слушай, я за этого ручаться не могу, – включил заднюю Исаков. – На вид вроде надежный, а как на самом деле – не знаю… Может, внутри он гнилой, как зуб…
– Чего ж ты мне голову морочишь?
Леший отключился. Нельзя сказать, что этот разговор поднял ему настроение. Тем более, хотелось есть… Ладно, сейчас перекусит, жизнь станет веселей.
…Но «замороженный кусок чего-то вкусного», когда Пуля попыталась разморозить его в духовке, вдруг резко задымил и завонял горелой тряпкой.
– Я не знаю, Леш, честное слово! Совершенно забыла! Это мы в «Вог» сидели на Кузнецком, и какой-то урод жвачку на столе оставил! А я прямо локтем!.. – Пуля едва не плакала. – И мне кто-то сказал, что если намочить и на ночь положить в морозильник, то жвачка потом легко отлепится! Ну, я и положила, и – забыла, блин! Полгода, наверное, прошло! Искала же, искала потом его, всю квартиру перевернула, чуть не руки на себя не наложила… Это же Брунелло Кучинелли, не хрен собачий! И, главное, сложила так аккуратно, ну, блин, чисто кусок фарша, представляешь?! Ну, как нарочно!
– Ничего не понимаю, – сказал Леший. – Так что это было-то? Брунелло… Как его?
– Брунелло Кучинелли! Итальянский модельер!
Леший посмотрел на дымящийся обугленный сверток в мойке.
– Здорово же ты его уделала.
– Ручная вязка, Лёш! Мне Поплавская его из Милана привезла!
– Кого? – никак не въезжал Леший.
– Свитер, кого! Свитер, блин! – У Пули по щекам натурально текли слезы. – Ты что, издеваешься?
Он подошел к окну, открыл раму, чтобы выветрился дым. Это та самая Пуля,
