о многом и окончательно расставляло точки над «ё». Правильно говорил Киря: он здесь балласт, не имеющий права голоса.
Вместе с полковником Стаса разглядывали и остальные. В глазах Кири кипела злость. В глазах Кати поблескивала высшая степень ненависти пополам с презрением. Стас зацепился глазами за идиотскую улыбку Колдуна. Тоже поддержка – так себе. Взгляды Гришко, Михеича и Додика были холодными и безразличными.
Произнести хоть что-нибудь оказалось непросто: в горле застрял шершавый комок. Да и ответ Стаса ничего здесь не решал. Это же ясно.
И все же он ответил.
– Да, – сказал Стас, чувствуя, что говорит не очень уверенно и очень невпопад.
– Что «да»? – уточнил Гришко, сверля его глазами.
– Я – за!
– За что?
– За Москву.
А что он мог еще сказать? Что он против? «Поднимите меня на поверхность и высадите туда, где поменьше радиации и мутантов». Ага, будет кто-нибудь напрягаться и искать ему тепленькое местечко в непригодном для жизни мире.
– Значит, всё порешали! – Гришко хлопнул по подлокотникам. – С этого момента на борту вводится личная ответственность за любые косяки. Будет дисциплина – доберемся до Москвы. Не будет – застрянем на полпути. Но я верю, что мы доберемся. У нас хорошая машина и сплоченная команда.
– И Хвостопад, – неожиданно добавил Киря, исподлобья глядя на Стаса.
– Что? – Гришко стрельнул в начохра недовольным взглядом.
– Говорю, Хвостопад у нас на борту. Из «гэшников». Лишний рот, лишняя задница и никчемные руки.
Полковник смотрел на Кирю хмуро, но не прерывал. А тот не унимался:
– Место будет занимать, жрать в три горла, портить воздух, а проку от него – ноль.
Похоже, Киря решил воплотить в жизнь свою угрозу сплавить «балласт» за борт. Стас заметил, как улыбнулась Катя: ну да, такой расклад устроил бы и ее.
– Киря, ты не прав, – неожиданно вмешался Колдун, улыбаясь по своему обыкновению во весь рот. – Он него будет польза. От тебя ведь будет польза, Стас?
Взгляд прищуренных глаз Ильи уперся ему в переносицу.
Стас судорожно кивнул, не понимая, впрочем, чем он может оказаться полезным на борту подземлодки. Но не мотать же сейчас башкой: мол, не будет от меня проку, не надейтесь, не дождетесь.
– Да какая, на хрен, польза от того, кто дальше «Г»-сектора не продвинулся?! – Начохра несло. – Вышвырнуть его отсюда – и дело с концом!
– Послушай, Киря, – улыбка Колдуна стала холоднее.
Начохр слушать Илью не хотел:
– Да пошел ты! От тебя, Колдун, здесь тоже, кстати, проку немного.
Улыбка Ильи превратилась в оскал.
– Ах ты ж Киря-Киря… – процедил он. – Фрейда тебе…
– Засунь своего Фрейда… – отмахнулся начохр.
– …в задницу!
– Во-во, туда и засунь!
– Хватит! –
