Но теперь все по-другому. Степень интенсивности совсем другая – такого у меня еще никогда не было.
Он приблизился на шаг, слегка наклонив голову.
– Такого еще никогда не было. Никогда, – произнес он.
Потом протянул руку, но, поколебавшись, отвел ее назад.
– Можно… можно я опять прикоснусь к тебе?
Наверное, у меня бы крыша съехала от такого вопроса. В любой другой день – точно. Но глаза Кейла горели таким любопытством, таким изумлением! И куда подевалось то холодное выражение лица, которое не покидало его у меня дома? Его голос обрел мягкость, но сквозь эту мягкость сквозило яростное желание, от которого у меня пересохло во рту. Я отогнала чувство дискомфорта, кивнула и встала.
Несмотря на приличный рост, он двигался удивительно быстро: мгновенно обогнул кофейный столик и встал напротив меня. Близко. Совсем близко. Мы буквально дышали одним воздухом. Я думала, он возьмет меня за руку или за плечо, но вместо этого он поднял правую руку и мягко коснулся ладонью моего лица.
– Какая теплая! – проговорил он с трепетом в голосе, а его пальцы – легче пуха – касались кожи у меня под глазами, словно он отирал мне слезы. – Такая нежная! Никогда ничего подобного я не чувствовал.
Я тоже. Скользнув по моей коже, его пальцы оставили на ней след в виде легких покалываний, которые теперь пронзили все мое тело. Его дыхание мягко овевало мой лоб и щеки, дыхание теплое и ласковое, кружащее голову…
Грохнуло что-то наверху. Это Курд. Что-то уронил. Я очнулась, перевела дух:
– Ну, и где спасибо?
Он словно не слышал.
– Ты помогла мне уйти от Кросса, – проговорил он. – Почему? Я пытался тебя убить, а ты помогла мне спастись.
Я пожала плечами:
– Мой папашка ублюдок. У меня хобби – доставать его. К тому же ты и не пытался меня убить. Ты просто испугался.
– Я не могу испугаться.
– Все могут.
Но нам было не для споров. Мне нужны ответы. Голова вспухла от всякой всячины. Папашка. Странные ночные звонки. Неурочные поездки в офис. Если бы я тогда обращала внимание, я бы поняла – это сигналы тревоги.
– Ты сказал, мой отец убийца. Это что, в переносном смысле? – спросила я.
– Я – одно из его орудий, – ответил Кейл.
– Орудий?
– Он меня использует.
То, как он это произнес, пробило меня холодом. На этот раз жутковатым.
– Для чего? – спросила я. – Ты шпионишь за клиентами его конкурентов?
Я понимала, что все это чушь, но мое подсознание, как за соломинку, держалось за мысль: твой отец – юрист…
– Нет.
Я сложила руки на груди. Раздражение нарастало.
– Ну так хоть намекни. Что ты делаешь для моего папашки?
Сделав два шага вперед, он сверкнул глазами и тихо произнес:
– Убиваю.
Я сморгнула и попыталась представить своего отца большим плохим парнем. Не смогла. Или не захотела? Понятно, он стал чем-то вроде
