то и вы нападайте, если я встану, то и вы остановитесь, в битве войско должно действовать как один человек. Не губите свою жизнь собственными руками, не разменивайте честь и величие на унижение и падение, не отказывайтесь от дарованной вам доли в мученичестве и геройской погибели, ибо, кто откажется, тот уронит себя в глазах всех верующих, и никто не помянет его завтра добрым словом. Я сам поведу вас в бой, а вы следуйте за мной, помня, что вам нельзя отклониться от выбранного пути.
Ибн аль-Хатыб, «Деяния великих мужей».
Ашшариты напали, как и приказал самийа, на рассвете, когда сон всего крепче. Ни один дозорный не сумел предупредить джунгар о подкравшемся враге – ястребы Мерва выследили всех до единого, и два десятка кочевников легли в высокую траву, пронзенные стрелами ашшаритов.
Саид приказал своей полусотне наклонить луки с наложенными стрелами – вдоль строя шел человек с факелом в руке, поджигая пропитанную сырой нефтью паклю на наконечниках. Человек обогнул ряд его воинов и зашагал вдоль второй линии спешившихся лучников. Кони вскидывали головы и топтались, кося на разгорающиеся огоньки. Похлопывая аль-Аксума по теплой шее, Саид оглянулся на холм, где стояли Тарик с Хасаном ибн Ахмадом. В сероватом рассветном небе свистнула, прочерчивая яркую дугу, одинокая зажженная стрела. Собрав повод в левую руку, Саид поднял правую и рявкнул:
– Залп!..
За его спиной то же самое выкрикнул Юсуф. Над их головами полетели горящие стрелы, выпущенные второй полусотней. Теперь снова пришел их черед:
– Залп!..
После тридцатого залпа Тарик сказал: «Не нужно беречь стрелы, мы найдем их достаточно, когда окончится бой». В лагере джунгар горели все юрты с южной стороны стойбища. От воплей мечущихся в огне людей волосы вставали дыбом. Среди пораженных стрелами и горящих на земле тел катались, бегали и пытались стряхнуть с себя пламя еще живые джунгары.
Саид услышал в голове шелестящий голос самийа: «Не мучить, не калечить, не щадить. В атаку». В прозрачном воздухе степи, вторя мысленному приказу Тарика, разнесся бой барабана.
– По коням!.. Вперед, во имя Всевышнего! – заорал Саид, высоко вскидывая длинное копье.
И они подняли лошадей в галоп.
…Джунгары, нужно отдать им должное, все-таки сумели построиться для встречной атаки. Полусотня Саида уже оставила копья и взялась за мечи, когда с обоих флангов раздались вопли и посвистывание налетающих кочевников – а следом тяжелый топот тысяч и тысяч копыт. Ответом стал мощный выкрик «Али!», и в бой вступили две тысячи Хасана ибн Ахмада.
Джунгар, однако, было так много, и так была велика их мстительная ярость, что всадники Хасана не сумели их задержать. Кочевники прорвались обратно в лагерь. Бой барабанов подал сигнал отойти и перестроиться.
Из дымного лабиринта пылающих юрт им удалось вырваться на удивление быстро. Небо посветлело, но трава еще казалась серой. Кони плясали на истоптанной и взрытой земле, когда их осаживали и разворачивали. «В строй, в строй» – гремели барабаны-таблы.
