рюкзак. Тот полетел в огонь. Полегчав на тридцать кило, Никита быстро полез вверх. У меня перехватило дыхание, когда от его манипуляций ротор осел сильнее.
Через пару секунд снизу донеслись взрывы. Я почувствовал, как обожгло правую икру.
– Никита, твою мать! Патроны!
Пригоршня почти вскарабкался на нижнюю стенку ковша сквозь один из проломов.
– Залезай, Химик, а я втащу Ромыча!
Я уже пытался подтянуться, но не получалось: рюкзак не пускал. Как бы от него избавиться? Чтобы скинуть его, надо повиснуть на одной руке, тогда точно сорвусь! И так пальцы уже начинали дрожать от чудовищного напряжения и соскальзывать.
– Федор! – прохрипел я. – Дай руку!
Лицо у молодого было совершенно перекошенное, видно, что он ничего не соображал. А с каждым толчком сползающего ротора рот у Федора раскрывался все шире, казалось, он вот-вот завоет от ужаса. Слышал ли он меня? Я в панике глянул вверх. Колесо почти выломалось из тисков каретки и висело, накренившись под нашим весом.
Однако молодой услышал. Весь белый, он все же протянул дрожащую руку, вцепился мне в ворот скрюченными пальцами и дернул. Я из последних сил напряг мышцы, подтягиваясь, и сумел перекинуть через дугу левую руку. Обхватив ее, высвободился из одной лямки рюкзака, затем повторил операцию с другой стороны. Но получить еще одну пулю от взрывающихся патронов мне не хотелось, поэтому, раскачав рюкзак, я швырнул его в сторону, туда, где огня еще не было.
Огня не просто не было – он будто обтекал какое-то место на земле. Рюкзак попал туда, но упал не до конца. На миг моя поклажа словно задержалась в воздухе – и стремительно взлетела по параболе, уйдя в небо над обрывом. Да там, оказывается, прятался трамплин!
Пыхтя от натуги, Пригоршня уже втаскивал Шнобеля. Вставая на внутреннюю поверхность ковша, наемник изумленным взглядом проводил мой рюкзак.
– Над нами дыра, айда туда! – командовал Никита, помогая подняться и Федору. Я подтянулся, забираясь в ковш и молясь всем богам, каких только придумало человечество, чтобы ротор не рухнул раньше, чем мы залезем сквозь дыру в ковше и по внутренней поверхности колеса не переберемся на стрелу. Кажется, у нас появился шанс: ротор накренился сильнее. Видимо, один конец оси был крепче и зацепился за что-то внутри гигантской каретки.
И тут мощное низкое гудение вновь заработавшего двигателя перекрыло гул огня. Завращались блоки, сквозь которые проходили удерживавшие стрелу тросы, и стрела стала медленно опускаться.
– Она пытается нас убить! – заверещал Федор. – Эта чертова машина, она хочет расправиться с нами!
Меня качнуло, я потерял равновесие и растянулся на стенке ковша. Ротор упал еще на полметра. Сидевший наверху Никита вывалился из отверстия в поверхности колеса. Стрела целенаправленно, все ускоряясь, двигалась вниз. Это было нелепо, безумно, фантастично, но, кажется, этот оживший экскаватор действительно пытается избавиться от нас! Инстинкты подсказывали, что я не просто жертва обстоятельств. Нет, мы все – жертвы
