создание Жоржем первого рекламного агентства, его крах, рождение Жюстин, создание второго агентства, смерть Антонена, рождение Виолетты и усыновление Жан-Марка.
До сих пор улица Мобеж ассоциируется у нашей семьи с преданностью и усердием Лизбет; безумными проказами Варфоломея, его прогулками по карнизу третьего этажа; с фотосессиями Люсиль; с криками и гневом Жюстин; с завидным аппетитом Виолетты; с Мадам Кутюр и словом «шмутц», с воскресными пикниками и неизменной улыбкой Лианы.
Единственные два фрагмента мозаики семейной истории, которые до сих пор не желают складываться в единую картину – это смерть одного ребенка и появление другого. Так мне однажды сказала Виолетта. В коробке с вещами Люсиль я нашла дневник, где по поводу появления Жан-Марка написано: «Внезапно я осознала, несмотря на мудрые объяснения и отрицание очевидного, что любого человека можно заменить. И жизнь не убедила меня в обратном – ни любовь, ни дружба».
Я стараюсь вписать в нашу семейную историю, помимо последовательного изложения событий, страшную усталость Лианы, ее неспособность заниматься Жюстин после смерти Антонена, ее невнимательность к детям – черта, свойственная почти всем многодетным матерям, ее вечное стремление все пустить на самотек: а еще – соперничество между братьями и сестрами, сложность их отношений, их словечки, их фантазии, их страхи, тайная неуловимая связь между ними, секретное детское общество, не вполне понятное взрослым.
Я стараюсь не упустить из виду Мило, о котором на первый взгляд и рассказать-то нечего, он напоминает дремлющие воды, тихую гладь без малейшей волны. Я стараюсь правильно представить Варфоломея – Варфоломея, которого Лиана спустя два года после смерти Антонена поместила под надзор психиатра в лечебницу Некер. Варфоломей вел себя чересчур дерзко и писал в кровать. После того как Варфоломея поместили в маленькую белую комнатку-палату, Лиана вышла – якобы журнал купить – и больше не вернулась. Несколько дней подряд Варфоломей провел в отчаянии, уверенный, что родители его бросили, а потом его навестила подруга Лианы и, в полном ужасе от обстановки и персонала, порекомендовала Жоржу забрать ребенка.
Мари-Ноэль многие годы работала с Жоржем и дружила с мамой. Она знала обо всех горестях и проблемах нашей семьи. Когда умер Антонен, именно Мари-Ноэль отправилась за Варфоломеем, чтобы привезти его в Ардеш, именно Мари-Ноэль взяла к себе Жюстин, когда Лиана не могла ею заниматься, именно Мари-Ноэль позвала Лиану, обнаружив Жан-Марка мертвым в своей комнате. О моей матери Мари-Ноэль сказала: «Эта женщина – тайна, загадка».
По совету братьев и сестер Люсиль, я провела у Мари-Ноэль в гостях несколько часов и все у нее выспросила. Сейчас она уже немолода, ей больше восьмидесяти лет. Впрочем, я не уверена, что эту женщину можно назвать «старой», она слишком иронична и остроумна. Понимаю, чем она зацепила Жоржа: она умеет правильно держаться и смотрит в корень вещей. Позже
