в город, и в той квартире на первом этаже старой кирпичной пятиэтажки, куда его привезли.
– Располагайся, – сказал Лысый. – Твое шконка в другой комнате.
Он уже отвалил мягкую панель широкой раскладной кровати и бросился на нее, не снимая ботинок.
– Сегодня мы останемся здесь, – добавил Полностью лысый и тоже улегся на эту кровать, ерзая плечами, чтобы подвинуть товарища.
– Не потому, – добавил тот, – что не доверяем некоторым. Ясно дело: некоторые никуда не сбегут. Думай о своих родичах, как тебе уже сказали, и усни счастливым.
Влад и вправду ни на минуту не переставал думать о них. Что-то в этом роде…
А что если правда? Убежать, скрыться. А их – пусть калечат. Эту злобную бесстыдную девчонку. Которая ненавидит своего отца. Которая неграмотна, не умеет читать, смысл жизни которой только в сексе и чревоугодии. И старшую шлюху туда же! Которая предала его с другим. Не просто изменила. Но высмеяла его перед ним… Точно – высмеяла, потому что – кто он такой? Не носит длинного шарфа. Не мочится на колесо собственной «Мазды».
Он думал и стыдился своих мыслей. Как он вообще мог думать такое? Ведь он на самом деле этого не хочет, правда?
Он ясно увидел лицо дочери, Ксюши, ее острый красный язычок, когда она демонстративно облизывала пальцы после еды, чтобы утвердить себя: вот, я такая, папаша, мы теперь все – такие. И матерится она демонстративно, из самоутверждения. Читать она, конечно, умеет, имейлы и смски, но только не книги. Читать – значит, понимать прочитанное.
Он представил также свою неповоротливую, неуклюжую, не с первой попытки закидывающую шарф на плечо – пусть уже чужую любовницу, но все же жену. С которой разделил много лет жизни.
И вот этим двум, пусть не самым лучшим существам, сделают больно… Очень больно, – подумал, вспомнив музейное кресло. Из-за него.
Влад сидел в отведенной ему комнате, на кровати – довольно узкой, одноместной, явной кровати холостяка. Осматривался.
Обычная комната, обычная квартира. Ухоженная, не запущенная. На окнах решетки, потому что первый этаж. В другой комнате эти двое, к наружной двери не пройти. Сегодня, сейчас все равно отсюда не сбежать…
Снилась мечта. Он распахивает дверь автосалона на Объездной, пацаны с удивлением поднимают головы. Ты чего пришел? – говорит Равиль, гендиректор. – Иди в бухгалтерию. Тебе там расчет дадут. Все по честному. Но на твоем месте уже трудится другой человек. Сколько ты гулял? Две недели? Пять? Влад: – Да я по другому вопросу. На расчет пусть пацаны в «Салавате» пивка попьют. Мне б это… Я «Фордик» хочу купить. Как сотруднику – со скидкой, можно? Хоть и бывшему. Пропавшему без вести.
С этими словами он и проснулся. На улице был ветер. За окном, за решеткой волновалась рябина. Гроздь крупных ягод, сейчас еще зеленых, умудрившись застрять меж прутьями решетки, постукивала по стеклу. Вот почему Равиль во сне нервно барабанил пальцами на столешнице, оглядывая дорогой костюм новоявленного Влада.
Пропавший без вести. Как на войне. Хотя и в мирное время случается
