оём. Иногда, он говорил друзьям «Отстаньте». А потом добавлял «не собираюсь я переплачивать за ваши бренды!».
Он безо всяких проблем щёлкал каналы на своём новеньком Саньчои в 32 дюйма. Он был доволен и рад, что купил его всего за двенадцать тысяч рублей и не испытывает никаких проблем ни с настройкой каналов, ни с качеством изображения, ни с количеством каких-то там точек (он забыл, как это правильно называется).
В полупустой комнате без достаточного, по современным меркам, количества мебели и атрибутов быта, стоял стол с четырьмя стульями. По тому факту, что три из четырёх стульев всегда были заняты какими-то вещами, можно было предположить, что гостей он принимал не часто и к уборке, порядку, имел косвенную подготовку. Был диван. Дешевый, местного производства, с безобразным дерматиновым чехлом жёлтого цвета. И телевизор на тумбе. Тумба была отвратительной: из тяжелого, почти металлического по весу, дсп, со слоем пластика сверху. Вся эта конструкция сделана была, чтобы «напоминать собой дерево» и, естественно, не имела к нему никакого отношения или сходства.
Кроме этого, в комнате была лампочка. Обычно, можно не перечислять такие детали как лампочка, но, за не имением многого в интерьере и для дальнейшего повествования, я должен отметить эту деталь: под потолком висела лампочка на 80 вт.
Лампочка моргнула. Наслаждение от картинки, созданной китайским телевизором, пропало и наступила злость. Мужчина сматерился, встав с дивана. Он встал не для того, чтобы куда-то пойти, просто сидеть более не было возможности. Злоба разогрела кровь и мышцы стали сокращаться, заставляя его ходить комнате.
⁃ Да что б вы сдохли уже все! – кричал он, – ненавижу! И ваши агрегаты ненавижу!
Под агрегатами он имел ввиду сварочные аппараты, которыми пользовались одновременно два его соседа. Оба занимались изготовлением чего-то: один сосед, Михаил, делал на заказ лавки из дерева и железа. У него выходило хорошо и ровно, хоть никто и не говорил ему комплиментов насчет его изделий. Напротив, жена обычно плевала в сторону его трудов. Жену этого соседа звали Лена и она очень любила разные экзотические страны. Ещё она считала, что работа приносящая миллионные доходы в год – единственное на что стоит тратить время. Сама она не работала.
Вторым соседом был Никита. Ему никто не давал заказов на лавки или вешалки. Он строил автомобиль, используя сварочный аппарат, смекалку и недюжинную веру в свои силы.
Мужчина ходил по комнате и материл обоих этих соседей. В эту минуту он ненавидил их. Он не понимал, как можно знать, что твоё деяние, одно твоё существо на этой земле мешает другому человеку и продолжать как ни в чем не бывало жить.
Мужчина остановился. Он услышал что-то. Услышал не ушами, а каким-то отделом мозга. Так, наверняка, слышали наши предки, которые настолько развили этот отдел мозга, что могли слышать зверей, подкрадывающихся к их пещерам даже сквозь сон. Наверняка могли.
Мужчина прислушался. Звук был тихим и ненавязчивым, но был. Это был скрежет.
⁃ Твою мать, – прошипел мужчина.
Он наскоро накинул куртку, надел сапоги и выбежал на улицу. Сырой, болотистый воздух накинулся на него. Он поднимал ноги, шагая по высокой траве до сарая. Он торопился и переживал. Его сердце стучало и крутилось внутри.
Сараем, мужчина называл эту конструкцию по привычке. На самом деле, названия таких изделий вряд ли можно подыскать в каком-то языке. Поясню. Четыре толстые бревна вертикально. Между ними доски (стены), пришитые горизонтально. Замыкало это изделие крыша, выполненная из одного единственного листа шифера. На этом все. Пола не было.
Из земли нерешительно корчилась утоптанная трава. По углам и стенам виделись огромные заросли паутины.
⁃ Ну зачем ты это сделала, – пробормотал мужчина.
Он совсем не злился на неё. Во-первых, она не имела ничего общего с «агрегатами» соседей, мешающих жить его лампочке и ему самому. Во-вторых, она близка к очищению. Близка уже настолько, что не тело и не дух не могут сотворить зла. Зло остаётся там, далеко, за стенами её Нового Дома. С ней рядом зла нет.
2
Мужчина вернулся в дом. Этого мужчину редко кто-то звал по имени, но звали его Василий Егоров. Ему было почти пятьдесят лет. У него были толстые очки, работа мастером по ремонту газовых котлов и тихий характер. Ещё у него было непростое детство. Он носил это детство не за спиной, как многие, а вытянув вперёд. От чего это детство казалось ему очень тяжелым и непростым.
За время, что он проживал детскую пору, ему пришлось несладко и в голове у него что-то поменялось. Эта перемена была довольно очевидна для всех, с кем уготовано ему было встретиться в жизни.
Есть мнение, что где-то в Африке живёт племя Аранта, в языке которого нет слово «синий». От этого, проживающие в этом племени люди видят мир иначе. Например, в радуге они просто не видят синего цвета.
