возникают? Например, разделить его на части? Вот так: с-луч-ай? Какой «ЛУЧ» высветился? Ну конечно луч Божьего провидения. С-ЛУЧ-айно, это значит – с ЛУЧом Божьим. Он-то и помогает нам, он-то и обучает. Его Величество Случай есть результат наших предыдущих мыслей и поступков! И всё случайное, что нам нравится, и всё случайное, что нам не очень по нраву, – это результат нашей прошлой жизни, наших мыслей и поступков.
Итак, случай в жизни Ивана сыграл не последнюю роль. Мы уже понимаем, что раз эта встреча произошла, значит, Иван к ней уже был готов.
Итак, раннее августовское утро в безлюдном парке. Живописный берег небольшой речушки, поросший густыми старыми ивами и липами, а местами непролазной крапивой. Лучи восходящего солнца просвечивают сквозь листву, создавая причудливый резной узор на траве и пустынных дорожках старого парка. Иван в состоянии глубокой депрессии сидит на той самой лавочке, где около года назад чуть не передавил нервы на руке, когда пьяный заснул на ней. Безсонница, которой страдает теперь Иван, – это один из первых и стойких признаков алкогольной зависимости. Он сидит здесь уже часа два, выкурив полпачки сигарет и глядя в одну точку.
– Ой, Вань! Это ты, что ли?! – вдруг долетает до сознания чей-то удивлённый голос. И с трудом выбравшись из своих мрачных раздумий, видит он перед собой долговязого парня, соскочившего с велосипеда.
Иван силится вспомнить, где он его видел раньше, и наконец-то узнаёт бывшего одноклассника Николашу, по школьному прозвищу – Торшер. Николаша и сейчас, как в пятом классе, очень похож на этот осветительный прибор. Он всегда был высок, худ и, что самое главное, обладал большими оттопыренными ушами, при этом очень тонкими. Если Торшер стоял против солнца, то его уши просвечивались, создавая эффект включенных лампочек. Кстати, сам он своими необычными ушами очень гордился, так как где-то вычитал, что большие уши – это признак гениальности, что в его случае в общем-то было недалеко от истины. Если он за что-то брался, то делал это гениально, доводил это дело до совершенства, а иногда и до абсурда. Ленился он тоже гениально. Для того чтобы в школе к нему поменьше придирались, он сначала из дерева, потом из специальной резины стал вырезать печати поликлиники и даже личные печати врачей. Причем так скрупулёзно, что отличить невозможно было.
– О! Я вижу знакомые симптомы. Что, брат, алкогольный урок проходишь? Домашнее задание не получается? – говорит он и, присаживаясь на лавочку, продолжает: – Знакомое состояние. Проходил я уже такой урок. Ты знаешь, я думаю, что все люди проходят через это испытание: либо это алкоголь, либо табак, либо наркотики. А кому-то так «повезёт», что всё вместе получает. И либо сам проходит уроки, либо его родственники. Можно эти уроки проходить и через своих родных и близких. Ты хоть без наркоты обошёлся?
– Я думаю, что хрен редьки не слаще, – отвечает Иван. У него в душе появилось тёплое чувство благодарности к Николаше-Торшеру, ему было очень приятно смотреть в его участливые глаза, на его
