мешков, который сгрузили под Атаманово неизвестным.
Перехватив удивленный взгляд, пояснил:
–– Я им второй комплект ключей дал, чтобы они мне забросили. Садись, поехали.
Иван впервые был в Красноярске и крутил головой, обозревая улицы. Переехали через мост, приехали в район новостроек, спальный район. Иван запомнил адрес.
Первый этаж. Пыхтя, вдвоём – капитан и моторист, подняли мешок на первый этаж. Егорыч своим ключом открыл дверь. Были слышны голоса, работал телевизор.
Вышла молодая женщина в фартуке, полотенцем вытирала руки. Густые русые волосы схвачены в хвост. На пол-лица огромные голубые глаза. Большие печальные глаза с множеством мелких морщин вокруг.
–– О, папа! А мы тебя завтра ждали! Опять на сутки раньше управился?
–– К вам спешил. Как дела?
Женщина подставила щеку, Егорыч, внешне суровый, чмокнул нежно дочь в щеку.
–– А вы кто? – это уже к Ивану.
–– Моторист у меня новый.
–– Иван, – представился.
–– Анна.
Из комнаты раздался детский возглас:
–– Деда приехал!!!
–– Иду, иду, – засуетился Егорыч.
Иван пошёл следом. В инвалидном кресле у стола, на котором стоял видавший виды компьютер, но с большим монитором, сидела девочка лет семи. Ручки её были скручены болезнью. Маленькие ручки были вывернуты к подмышкам. Ножки, тоже маленькие, были изуродованы болезнью.
Блондинка. Огромные, от матери, глаза небесного цвета на пол-лица светились от радости свидания с дедом.
На носу у девочки на тонкой резинке был нос, как у Буратино, из плотной бумаги. Заострённый, со смятым кончиком.
Дед подбежал к внучке. Аккуратно снял бумажный нос, обнял и долго не отпускал. Девочка, как могла, скрюченными ручками обняла деда за шею.
Ивану стало неловко. Не по себе. Вышел из комнаты.
Он хотел уже обуться тихо и выйти из квартиры, но его перехватила Анна:
–– Вы куда?
–– Да, это… Пойду я. Капитан просил помочь донести… Всё. Пойду. Подожду на улице. Покурю.
–– Никуда я вас не опущу. Сейчас будем кушать. Почти всё готово. Знаю я отца в рейсах. Всё гонит и гонит. И сам не питается нормально, и другим не даёт. И даже ничего слушать не хочу. Вон там ванна – мойте руки. Потом за стол.
Ивану было страшно неудобно. Как-то стыдно. И одновременно ему не хотелось никуда уходить. Вообще. Никогда. Его манили эти печальные глаза и запах этой женщины. Запах всей квартиры. Домашний уют.
Он сел на краешек стула на кухне. Женщина очень быстро перемещалась на небольшой кухне, казалось, что в руках у неё всё горит. Иван поймал себя на мысли, что ему нравится смотреть на неё. Сидеть и смотреть на Анну.
–– Откуда вы, Иван? – не отрываясь от плиты, спросила Анна.
–– Из Москвы.
–– Ух ты! – Она быстро бросила через плечо удивлённый взгляд. – И что вас сюда привело?
––
