и в глаза не увидишь, а глубже – хотя бы до прадедов – только по бумагам. Да и то немногие заглянуть туда могут. Некоторых списки имен предков ищут, древа генеалогические составляют. А что те имена? Один звук немой! В пятом-шестом поколении мы все корнями перемешаны, как трава в куске дерна. И образуем мы, Федя, между собой и вместе со всеми своими предками единый народ, коему по праву и принадлежит все им созданное, в том числе и сокровища.
– Хорошо. Пусть все принадлежит народу. Но распорядиться сокровищем кто-то должен? Кто, по-твоему, имеет такое право?
– Тут ты Федя, в самый корень зришь! В том-то и закавыка! По головам-то сокровище на разделишь! А целиком представляют народ только управители. Без них народу никак! Управители народ организуют, на большие дела ведут, защищают… Но горе все в том, что управителю легко впасть в лень и легкомыслие. Гнить правители быстро начинают, сильно быстрее, чем обычные люди, ибо трудиться перестают. А потому и сокровища, народу доставшиеся, расточают зря.
– Выходит, нельзя им отдавать сокровища!
– Я вот как думаю, Федя. Надо терпеливо дожидаться честного управителя, который не для себя, а для народа сокровищами сможет распорядиться. Причем именно тогда сокровища ему передать, когда он иначе, как доброе дело, потратить их ни на что не сможет.
- И как ты к этому пришел?
– Не сразу. Сперва я возвращал найденное тому, кому оно по человеческому закону принадлежало. Но попалось мне однажды сокровище сверхчеловеческое. И я до сих пор им не распорядился. Не сумел. Ждет оно своего часа.
– Ты ждешь, что в России появится честный правитель? Не дождешься.
– Верить в это надо, Федя. И надеяться. На это терпение надо. Мы, русские, терпеливы. Терпение все превозмогает.
– А если, пока ты ждешь, сокровища найдут другие? То, что ты узнал, другие могут узнать тоже. Вот Бен Ганн – выкопал сокровища без всякой карты.
– Самое смешное, Федя, что знают про него и другие, а только взять не могут – мешают друг другу. А того, кто попытается, словно дракон стерегущий сожрет с хрустом. И еще верю, что Божьим промыслом назначен я пока временным хранителем тому сокровищу. И за время жизни моей земной должен буду распорядиться. Только час тот пока не пробил.
– А если не дождешься?
– Придется мне другого хранителя найти и ему тайну передать.
Оба на долго замолчали, потом молодой спросил:
– Так мог бы взять сокровище себе и ничего не взял?
– Отчего же ничего? – в голосе старшего мелькнула лукавинка, – За мои труды потраченные мне по совести какая-никакая компенсация да полагалась. Жалование и прогонные. Даже наградные я сам себе выписал. Это Божьему промыслу не помеха. Вот на эти-то наградные и путешествую с тобой.
Глаза молодого сверкнули в звездном свете:
– Ну давай, рассказывай, как все было!
– Ну, это долгая история, и у нас впереди много времени, предстоит
