сон не сбылся, его нужно непременно кому-то рассказать. Давай, рассказывай!
– Мне привиделся во сне Иван Грозный. Ходит по нашему дому и жильцов одного за другим убивает. Встретил меня и тоже хотел голову отрубить. А потом говорит: «Не трожь мои сокровища, но привези мне синодик, куда я убиенных вписывал. Мне надо им всем долги вернуть!»
– Ходят слухи, что большевики в Кремле ищут сокровища царей. Говорили про библиотеку Ивана Грозного. Ты же сам мне рассказывал! Вот и весь твой сон.
– Да-да, конечно, только сон. А ты знаешь, Люба, в чем прелесть писательства?
– И в чем же?
– Все свои безумные страхи, кошмары писатель может изложить на бумаге и скормить читателям. Только так я избавляюсь от своих чертей. Просто записываю на бумагу, и тогда эти черти перестают меня донимать.
– Теперь придется тебе написать про Ивана Грозного!
– Вот еще! Это же не моя тема! – фыркнул писатель.
– Мишенька, ты безумно талантлив, ты справишься с любой темой, – жена гладила писателя по голове, – только умолю тебя: будь осторожен в разговорах со знакомыми! О большевиках и их вождях – как о мертвых: либо хорошо, либо ничего!
– Кроме правды, – упрямо тряхнул чубом писатель.
– Миша! – в голосе жены зазвучала сталь. – Даже не вздумай! Это очень опасно!
***
Москва. Ноябрь 1924 года.
«Тов. Арбузов,
Сообщаю Вам полученные сведения о пятом члене банды, ликвидированной 15 июля на финской границе… Воробьев Василий Мефодьевич, бывший титулярный советник, бывший сотрудник департамента полиции в Петербурге. Отличный стрелок: неоднократно получал призы за стрельбу. Может быть очень опасен при задержании. Близок к службе контрразведки штаба армии барона Врангеля. Предположительно в настоящее время занимается вопросами финансирования белого движения и конкретно монархического крыла, близкого к бывшему великому князю Николаю Николаевичу Романову. В настоящее время находится в Париже. Взят под наблюдение…»
Арбузов прочитал записку, обмакнул перо в чернильницу и написал на полях: «Луговому. К сведению». Затем отложил в стопку на правый край стола, что-то вспомнил и поднял трубку:
– Пригласите ко мне, пожалуйста, писателя… Да-да, которого доставили сейчас. И без конвоя, пожалуйста.
На пороге кабинета появился напряженный и ссутулившийся человек, лет около тридцати. Во внешности его было нечто аристократическое: прямой античный нос, слегка волнистые волосы спадали на лоб небольшим чубом, из-под которого напряженно глядели большие глаза. «Какое породистое лицо» – подумал Арбузов. Вошедший окинул взглядом кабинет с голыми крашеными стенами, черное окно без штор, два стола – для хозяина кабинета и для стенографиста, простые жесткие стулья, очевидно, – для них же, и одинокий табурет напротив стола – очевидно, для посетителя.
– Здравствуйте, Михаил Аристархович! Очень приятно познакомится с настоящим писателем! Меня зовут Артур
