идеи. Перед глазами стояло густо напудренное лицо актрисы игравшей Гурмыжскую, встретившиеся на лесной дороге Счастливцев и Несчастливцев, стоявший неподалеку от театра на тускло освещенной аллее бюст Островского, у которого они остановились по дороге домой. Юля, помнится, ахнула тронув его за рукав: «Смотри, Леша, он улыбается!»
По телу его пробежал холодок.
– Юлька! – заорал.
Она привстала на постели.
– Леша, ты чего? – терла глаза.
– Нашел! Гениальная тема!
Слетело с небес: провинциальный русский театр! Центр культуры, просветительства, досуга людей живущих в глубоком захолустье, с унылой, однообразной жизнью. Мир сцены, счастливцевы и несчастливцевы, седоусые отцы города, дамы с вычурными прическами в партере, хлопающая неистово с галерки разночинная публика, купцы-меценаты за столиком театрального буфета покупающие молоденьких актрис как скаковых лошадей. Показать все это через драматургию Островского, судьбу его персонажей!
– У него три изумительных пьесы о театре, – говорил волнуясь сидя на кровати. – «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые».
– Ну и что? Леш, не кричи, в ухо!
– Как что, Юлька? Это же энциклопедия жизни русской провинции! В театральных сценах и монологах. С чудным русским языком, ароматом эпохи. Театр и жизнь, понимаешь? Будет потрясающая статья! – обнял ее за плечи. – Слушай, давай выпьем, а?
– Спятил, третий час ночи!
Никогда с таким удовольствием ему не работалось. Писал не отрываясь. Тема ширилась, обрастала идеями. Что-то надо было заново переосмыслить, от чего-то отказаться. Уставал, ложился рядом со спавшей женой, смотрел в темный просвет окна. Вскакивал, зажигал лампочку, хватал ручку, вновь принимался строчить в блокнот.
Написанную за две недели, проверенную на слушателях (жена, мать и торопившаяся на службу, поглядывавшая на часы Оля) тридцатистраничную рукопись послал в журнал «Театр». Ответа не дождался, махнул рукой: плевать! – главное, одолел казавшуюся недоступной высоту, почувствовал себя по-настоящему театроведом.
«Напечатаю где-нибудь. А не напечатаю, тоже не беда. Пригодиться в будущем»… Оставалось несколько дней до отъезда, были куплены билеты, когда работавшая в областной библиотеке Оля сообщила: приехал из Москвы по линии бюро пропаганды ВТО молодой драматург Радунскй, выступит с лекцией.
– Приходите, если интересно. Завтра, в половине третьего.
– Как ты сказала? – переспросил он.
– Радунский… – Оля задумалась. – Или Радимский. Точно не помню.
– Ага, – оживился он. – Пойдем обязательно!
– Господи, лекция, – красила ногти у зеркала Юлия. – Леша, тоска же смертная.
Не скажи. Это тот, что написал «Новую главу про любовь». Эфрос в Ленкоме поставил.
Мы с тобой фильм видели по этой пьесе,
