style="font-size:15px;"> Русский отправился в придорожный мотель – чистые простыни ужасного цвета, удушливо пахнущие ополаскивателем. Он разделся догола, осмотрел себя в зеркало, оглядел синяки, повращал плечами, вставил на место шейные позвонки. Его тело многое могло рассказать о его жизни: масса шрамов, четыре из них – от пулевых ранений, парочка – от осколочных. Шрамы были разбросаны по всему телу. Одни появились в результате целенаправленного насилия, другие – от несчастных случаев, но с каждым связаны яркие воспоминания. Некоторые из этих воспоминаний Михаил с удовольствием отправил бы в помойку, но не получалось – он обречен всегда носить их при себе. Каждый раз, глядя на свое тело, он осознавал, что он за человек.
Зазвонил мобильник, лежавший на ночном столике. Пройдя босиком по ковровому покрытию, Михаил взял аппарат в руки и нажал на кнопку «ответить». На другом конце был Роланд, его интересовали возможности в сложившейся ситуации.
– Надо следить за передатчиком, вот и все.
– Ральф очень зол.
– По-моему, он всегда зол.
– Ты должен нанести ответный удар – хотя бы для того, чтобы отомстить за своих убитых товарищей.
Михаил понимал, что Роланд пытается сыграть на его чувствах, но таковых у него не имелось. Ему совершенно наплевать, что его дружки умерли, – они были совершенно опустившиеся, смерть стала для них избавлением.
– Посмотрим, что я могу сделать. Ты пришлешь мне кого-нибудь?
– Ты прекрасно справишься сам.
Михаил посмотрел на себя в зеркало, наклонил голову к правому плечу – с легким щелчком что-то встало на место.
– Хорошо, но уточни задачу.
Михаил услышал, как Гентц щелкает мышью – видимо, одновременно что-то ищет в Интернете.
– Ральф просто вне себя от ярости. Сделай что-нибудь – все что угодно, он не сможет глаз сомкнуть, пока мы не покажем им, что они проиграли. Ты сам знаешь, каков он.
Ничего не ответив, Михаил положил трубку.
Приняв душ, он позвонил в фирму, оказывающую эскортные услуги. Заказал себе женщину – не слишком юную, не слишком стройную, хорошо говорящую по-русски. Вскоре женщина появилась. Оказалось, что она из Албании. Мини-юбка, высокие белые сапоги, розовая майка, широкие бедра – как раз в его вкусе. Она представилась как Мона Лиза, но ему это имя не понравилось. Он спросил, можно ли называть ее как-нибудь по-другому – скажем, Люся?
Михаил и Люся лежали в постели, распивали на двоих бутылку женевера[12] и смотрели какое-то голландское ток-шоу. Ему очень понравилось, когда они вместе посмеялись над тем, что никто из них ни слова не понимает.
– Ты можешь остаться на ночь?
Она потянулась за мобильником, лежавшим в золотистой сумочке, набрала номер и продиктовала кому-то номер карты Михаила.
Ночью он спал, положив голову ей на грудь, обнимая ее, как
Крепкий алкогольный напиток голландского происхождения, можжевеловая водка.
