снова лезвие меча коснулось зажмурившегося глаза.
– Значит, не хочешь жить?
– Хочу, хочу… – прохрипел непрошенный гость.
– Тогда сейчас позови своего дружка, одноглазого. Да так, чтобы он пришел, понял?
***
Держа меч у горла бандита, Куртифляс довел его до лестницы, ведущей вниз, в обеденный зал, где хозяин заведения поджидал друзей с добычей.
– Ну, давай!
– Эй, Костян! Иди сюда! – Крик был неожиданно громкий, и в голосе чувствовался испуг.
– Что там? Это ты, Сван? Чего орешь? Спускайтесь.
– Иди сюда скорее, там такое!.. Сам увидишь!
После чего Куртифляс потянул пленника назад, в комнату.
Зайдя в скудно освещенную одной свечой комнату, Одноглазый увидел своего приятеля, сидящего на кровати. Больше он увидеть ничего не успел. Острое жало укололо его снизу, прошло через одежду и кожу, и достало до сердца, переставшего биться.
– Кажется, все. – Сказал Куртифляс, опускаясь на соседнюю койку.
3
Дворец захватили ночью. Легко и красиво. К тем четверым «Геркуланиям», как упорно именовал их Куртифляс, добавилось еще двое взятых на том самом постоялом дворе в Миранде, где и планировалось с самого начала. Там тоже все прошло удачно. Пафнутий освоил новую, ускоренную технику оживления, укладывая в защищенное магической графогемой место сразу по несколько тел. Дух не протестовал, и только изумленно хмыкал. В его многотысячелетней практике это был первый случай. К нему вообще никто и никогда не обращался повторно, всем, как правило, хватало и одного раза, а тут такое!..
Так вот – дворец: Куртифляс подошел и забарабанил в ворота. Подошедшему гвардейцу он представился, и попросил пустить его. Гвардеец, хорошо знавший Куртифляса, разумеется, открыл калитку. Этого было достаточно. Вся смена была вырезана за пять минут. Потом прошлись по остальным постам. Дольше пришлось провозиться в казарме. Правда, там спали, что очень облегчило задачу. Однако зато и народу было много. Но Куртифляс грамотно расставил свое войско так, чтобы не дать никому убежать. Никто и не убежал.
Воскрешение оставили на утро, успеется, а пока прошлись по покоям, занимаемым теми из царедворцев, кто предпочитал жить во дворце. В конце-концов в такой жизни тоже были свои преимущества, по крайней мере, не надо было тратить время на дорогу, а, значит, можно было по утрам поспать подольше. Вот этих-то любителей поспать, и подняли среди ночи. Все получилось тихо. Если кто-то начинал шуметь, его просто убивали. Разделили пленников на шесть групп: министры и чины администрации, фрейлины, лакеи вместе с прочими дворниками и истопниками, горничные, кухонный персонал. Отдельно закрыли всех садовников, тем более, что они и жили не в самом дворце, а во флигеле. Каждую группу арестованных заперли в отдельном помещении в подвале, благо там их было много, и все пустые. К каждой двери приставили по одному «Геркуланию» с наказом никого не выпускать. А потом Куртифляс прошел в спальню к Бенедикту.
***
– Ну, и чего же ты хочешь, друг мой Курти? – Бенедикт, проснувшийся
