казал, что проживу месяц, вы согласитесь? – спрашивала я, смотря на него умоляющим взглядом.
– Вот когда принесете справку, поговорим! – бросил мне он, смотря уже как-то по-другому.
– Вот объясните мне, Евгений Аркадьевич, как я смогу собрать статистику мнений, если даже научный руководитель мне не хочет в этом помогать? – сделала серьезный вид я.
– Антонова! Идите, – по его тону я поняла, что меня послали куда подальше, однако, доктор социологических наук собрал волю в кулак и произнес более доброжелательно, – Писать диссертацию!
– Спасибо, – бросила недовольно я и хлопнула дверью.
Все началось со спора. Верка не поверила мне, что наш достопочтенный научрук пошлет меня куда подальше. С лекций его предмета я поняла, что между нами назревает тихая война. Зачем я поступила на этот факультет один черт знает. Мои подростковые годы были наполнены бессонными ночами и не потому, что я зубрила учебники, а потому что отрывалась по страшному, стараясь насладиться своей свободой. Отчисленная из московского университета химического факультета за взрыв лаборатории, проклятая многократно благочестивыми родителями, я отправилась отбывать срок в наш областной вуз на первую попавшуюся специальность. Социология. Ненавидела всю свою жизнь гуманитарные науки и попала именно в ненавистную мне среду. Среди своих одногруппников я не выделялась, не смотря на то, что была старше их на три года. Три потерянных года, сетовала моя мать. Потешить ее самолюбие пришлось, поступив в магистратуру и делая вид самой послушной дочки. Ведь если б я продолжила открыто гулять, пропивая свою молодость в барах, лишилась бы финансовой поддержки состоятельных родителей. Работу найти технарю с гуманитарным образованием оказалось не так просто, поэтому я пошла дальше, назло врагам, так сказать. В аспирантуру. Стоило мне появиться на вступительных экзаменах по специальной дисциплине, как достопочтенный Евгений Аркадьевич, ненавидящий меня за «острый» ум, всячески пытался подловить на списывании и выгнать из аудитории, не засчитав экзамен. К его глубокому сожалению, в тот день я была готова на все сто. Учила целый месяц, ожидая улыбки радости своего преподавателя от этой встречи. Добившись своего, хмурый оскал «радости» от того, что я поступила, решила еще и на нервах бедного доктора наук поиграть. Негодяйка и бесстыдница, ведь мне, как одному из аспирантов великого областного вуза, нужно как никому другому оберегать и моральное и физическое здоровье единственного доктора социологических наук на всю область.
– Ну как? – вывела меня из размышлений Верка.
– С тебя рубль! – сухо бросила я, оглядываясь на окна личного кабинета Евгения Аркадьевича.
– Ну и ладно, – махнула рукой она, доставая тысячу из сумочки, – Мне девчонки теперь больше должны. Они все почему-то были убеждены, что наш Вольфыч будет очарован твоими чарами!
– Он теперь заставит меня эту диссертацию писать кровью, – констатировала я факт в слух, скорее самой себе, чем подруге. Вольфыч имел такую кличку не зря. Еще с бакалавриата ходил слух о его непреклонности и ненависти к особям женского пола. Особенно это почувствовала я на своей шкуре. Стоило мне где-то согрешить, так эссе или реферат приходилось сдавать с десятого раза, многократно переписывая одно и тоже. И ведь утруждался гад, перечитывать всю эту тягомотину.
– Не ссы, – засмеялась Верка, – Мы найдем на него управу.
– Ага, – буркнула недовольно я, – Готовься за меня писать диссертацию, спорщица!
– Зато у нас теперь нет головной боли насчет средств. На тебе я заработала целую десятку! – сияла, как новый самовар моя соседка по общаге.
– Знаешь, Вер, я пойду, наверно, прогуляюсь до биржи. Пора искать работу, на твоих аферах, чувствую, меня исключат с первого же курса аспирантуры и плакала моя диссертация, кандидатская и так далее, – говорила устало и грустно я.
Не знаю почему, но теперь, перематывая реакцию Вольфыча, я пришла в уныние и стала понимать, что что-то пошло определенно не так, как бы хотелось. Мы с Веркой разошлись по разным сторонам. Пешком гуляя по огромному городу, который мне нравился все меньше с каждым годом, дошла до биржи и взяла несколько номеров с вакансиями по моей новоприобретенной профессии. Оказалось, что в наш же вуз требовался секретарь в деканат. Вот так удача! Если я буду настолько близко к декану, Вольфыч не осмелится мне поставить неуд лишний раз или отчислить из-за моей природной глупости. Позвонила по номеру, сделав очень деловой и серьезный вид. А серьезность и я это два разных понятия. Даже девчонки все зубрилы с нашего курса, говорили, что мой разум имеет развитие десятилетнего ребенка. Не обижалась никогда на подобные глупости, ведь итак знаю, что я ребенок. На следующее утро работа стала моей. Как оказалось никто не желает за копейки трудиться в нашем университете. Сразу же оказавшись под развалинами груды бумажек и недовольных, вечно чего-то желающих, студентов я поняла, что сойду скоро сума и мне не надо будет больше стараться на благо своего доброго имени.
