мальчишку лет одиннадцати–двенадцати. Он был без сознания.
– Чего это, капитан, – хмыкнул матрос, слегка поддев ногой ребенка, – сын губернатора?
Капитан Гершем, высокий, атлетически сложенный мужчина примерно сорока лет, приподняв одну бровь, закурил трубку, и, затянувшись, обнажил в оскале свои идеальные зубы.
– Бери выше, – пробасил он. Заметив, что мальчик шевельнулся, бросил, – ишь, очухался.
Ребенок, приподнявшись на локте, непонимающим взглядом обвел темноту и двух моряков, стоящих над ним и, не предпринимавших никаких попыток помочь ему подняться. По правой щеке мальчика расплылся иссиня–черный кровоподтек, свидетельствовавший о сильном ударе наотмашь, от которого он и потерял сознание. Немного придя в себя, мальчик остановил свой взгляд на Гершеме, большие темно–карие глаза его загорелись ненавистью.
– Куда ты притащил меня, сволочь, – проговорил мальчик.
Капитан Гершем наклонился над ним и, пустив струю дыма ребенку в лицо, произнес:
– У тебя началась новая жизнь, сосунок, – и, выпрямившись, добавил, – Теперь–то я из тебя дурь выбью.
Мальчишка с трудом поднялся на ноги и, смотря на своего обидчика, так будто хотел испепелить его взглядом, отчетливо проговорил:
– Верни меня назад, урод!
Гершем осклабился и толкнул мальчика одним пальцем, от чего ребенок вновь упал. К этому времени на палубе собралось еще несколько человек, с интересом наблюдавших эту неприглядную сцену. Капитан дал знак какому–то верзиле приблизиться.
– Вот что, мистер Брайн, всыпь–ка парню пяток горячих. Пора заняться его воспитанием. Парень здорово распустился.
Боцман, коего Гершем назвал мистером Брайном, без слов, медленно вытащил из–за широкого ремня плеть и, взяв брыкающегося из последних сил мальчишку за шиворот, поднял его и, зажав его голову между своих коленей, нанес ему несколько ударов по спине и прочему. Мальчишка, стиснув зубы, не проронил ни звука. Гершем хмыкнул.
– А щенок–то упрямый. – Капитан подошел к парнишке, выдернув его из–под боцмана за черные, слипшиеся в испарине волосы, и, дыша ему в лицо крепким запахом рома, улыбнулся почти дружески.
– Ненавижу, – прошептал мальчик, и вновь потерял сознание. Гершем швырнул его какому–то парню лет двадцати, со всклоченной шевелюрой темно–русых волос.
– Брось змееныша в трюм, Биглз, – кинул он небрежно, направляясь к рубке. – Не поумнеет, продам за пару фунтов. Хоть какая выгода. А ну–ка, все по местам, лентяи! Ставить грот! Курс зюйд–ост!
Биглз, самый молодой моряк на «Счастливчике», обладал внешностью далекой от образа любителя приключений. Он больше походил на сельского кузнеца, простодушное лицо его с серыми искрящимися добротой глазами сразу вызывало симпатию. Женщины, глядя на него, рисовали себе картины тихого семейного счастья с надежным достатком,
