Царем и Великим князем России Великой и Малой, и Белой, и прочая, и прочая, бревно нести было неудобно. Нет не тяжело, ибо молод был еще и силушкой бог не обидел, а именно не удобно. И вовсе не потому, что страшился величие свое уронить в глазах обывателей. О величии то он менее всего и беспокоился, оставив его в Грановитой палате Кремля1. А неудобно было потому, что ростом был высок чрезмерно и бревно нести приходилось, слегка сгорбившись, так как остальные носильщики роста были весьма среднего. К тому же и за ногами приходилось следить, так как длинны они были не в меру и постоянно норовили отдавить пятки впереди идущему рабочему.
Так, все вместе покачиваясь в такт ходьбе, рабочие продвигались со своей ношей к лесопилке, где бревну было предназначено превратиться в пахучие доски. И когда до цели оставалось совсем немного, наш Питер не уберегся и наступил впереди идущему носильщику на пятку. Тот споткнулся и едва не упал, при этом крепко выругавшись на родном для Петра языке. Однако ему удалось сохранить равновесие, чего не скажешь о плотнике-монархе, который от удивления едва не уронил свою ношу.
– Ты кто таков будешь, как сюда попал? – обратился Петр на русском языке к плотному мужчине лет сорока, несшему бревно впереди него, после того, как ноша была доставлена по назначению.
– А ты сам то кто? – утирая пот со лба, переспросил тот на малороссийском наречии.
– Мы люди служивые, государю Российскому служим, – грозно сдвинул брови Петр, – А тебя, коль спрашивают, то изволь отвечать.
– Да ты поостынь, не горячись, служивый человек, – примирительно улыбнулся носильщик, – Степаном меня зовут. А по прозвищу Страшко. Из запорожских казаков я. А как попал сюда, то история весьма долгая. Более двадцати лет добирался. Так сразу и не расскажешь.
– Неужто так долго? – вмиг забыв о гневе, удивился Петр, – чрезвычайно любопытно было бы послушать.
– Если тебе так интересно, то давай как ни будь после работы поговорим, – Степан опасливо покосился на мастера, – заодно и ты расскажешь мне как сейчас там, дома.
– Хорошо, договорились, – радостно заулыбался молодой человек, – Приходи сегодня вечером в таверну "У боцмана", что в порту. Знаешь, где это?
– Да, уж знаю, – устало улыбнулся в ответ новый знакомый, – Приду обязательно…
…С наступлением сумерек замирает жизнь в небольшом, но оживленном порту Саардама. Подсчитав дневной барыш, отправляются по домам купцы, чтобы провести приятный вечер у камина в кругу семьи. Распрямив натруженные спины, не спеша разбредаются к своим очагам портовые грузчики. Вместе с вязкой густой темнотой обволакивает уставшие от длительных плаваний суда сонная тишина, лишь иногда нарушаемая убаюкивающим плеском ленивой волны. И только ярко освещенное здание, на фронтоне которого, над входом, сидела уродливо вырезанная из дерева фигура толстого веселого боцмана с головой, по пиратски обвязанной платком, с огромной кружкой в руке,
Грановитая палата Кремля – тронный зал, в котором российские цари проводили заседания боярской думы и принимали иностранных послов.
