(возрождение духа из неведения в ведение) (чистилище): а) чувство возвышения (гора), б) огонь – очиститель, г) лес земного рая. Теперь, жизнь (сознание, рай). Лучше всего это отображено у Кандинского.
Если знания научны, то они могут быть представлены в виде математических формулах и геометрических фигурах. Это общеизвестно. Математическое мышление стирает границу между глубокой мудростью и слабоумием. Так, пифагорейский тетрактид (единство физического, геометрического, акустического и духовного) был спустя тысячу лет с абсолютной точностью изображен сумасшедшим Карлом из больницы для умалишенных Вероны, где Карл находился с младенчества. Карл, не только сумасшедший с рождения, но и, естественно, абсолютно неграмотный – я изучал его «историю болезни» – точно, как по Пифагору, изобразил также следующее: а) Бог в своей простоте или жизнь отдельного человека – 3, б) Бог в своей сущности, или сознание человека – 9, в) мужчина (левое, нечет) – 5, г) женщина (правое, чет) – 8. Карл начертил много геометрических фигур, имеющих основополагающее значение в космогонии пифагорейцев. Выходит, что Юнг был прав, допуская в бессознательном каждого человека некие архетипы образов и переживаний, которые Пропп собрал как сказки.
Но, перейдем к отцу Павлу Флоренскому, к одной из последних его работ «Мнимости в геометрии». Отступая несколько в сторону от этой работы, или наоборот, забегая вперед, скажем, что мнимая математическая величина это лучший образ и бессознательного и смерти. Допускаю, что смерть для нашего, человеческого сознания есть корень квадратный из минус 1. Что же касается мнимостей геометрии, то современное прочтение этой работы, а значит, современное ее значение возможно лишь с точки зрения ленты Мёбиуса Жака Лакана. Приложим данный метод к последней песни об аде «Божественной комедии» Данте. Согласно этому методу (Флоренского – Лакана), когда поэты достигают поясницы Люцифера, оба они внезапно переворачиваются, обращаясь ногами к поверхности Земли, откуда они вошли в подземное царство, головы их оказываются в опрокинутом небе (выражение Владимира Проппа!). Читаем Данте.
По клочьям шерсти (Люцифера) и коре ледяной,
Как с лестницы, спускалась тень Вергилия.
Когда же мы достигли точки той, Где толща
чресл вращает бёдр громаду, —
Вождь опрокинулся туда главой
Где он стоял ногами и, и по гаду,
За шерсть цепляясь, стал всходить в жерло:
Я думал, вновь он возвращался к Аду.
«Держись, мой сын!» – сказал он тяжело
Переводя свой дух от утомленья:
«Вот путь, которым мы покинем зло».
Тут в щель скалы пролез он на каменья
Меня ссадил у бездны и в виду
Стал предо мною, полн благоговенья.
Я
