были сухи в одном только отношении – слезы, одна за другой, нередко скатывались на них; а когда Мэку становилось совсем худо, она старалась ободрить его.
Мальчик никогда не выражал свою благодарность словами, но глубоко чувствовал ее, и Роза ясно осознавала это.
Если кузина опаздывала, больной делался нетерпелив; когда ей надо было уходить, Мэк чувствовал себя обездоленным. Когда голова его болела более обыкновенного, Роза навевала ему сон пением старинных песен, которые так любил ее отец.
– Право, не знаю, что бы я делала без этого ребенка, – часто повторяла тетушка Джейн.
– Она одна стоит всех этих мальчиков, взятых вместе, – прибавлял дядя Мэк.
Благодарность Мэка согревала Розе душу, и, когда она, утомленная долгим чтением, смотрела на курчавую голову, лежавшую на подушке, и повязку на глазах кузена, ее сердце сжималось от сострадания, и это давало ей силы.
Роза даже не представляла, как много знаний приобрела она за время болезни Мэка благодаря книгам и своей ежедневной жертве. Она особенно любила повести и стихи, но кузен не ценил их. С тех пор как ему запретили читать, он не мог самостоятельно изучать любимых писателей – греков и римлян, а Роза не знала ни греческого языка, ни латыни. Поэтому Мэк просил читать ему книги о путешествиях, биографии великих людей, истории разных изобретений и открытий. Вначале Роза не разделяла его вкусов, но скоро заинтересовалась приключениями Ливингстона[13] и деятельностью Гобсона[14] в Индии. Другие серьезные книги тоже принесли большую пользу мечтательной девочке, а ее искреннее участие и терпение не только тронуло, но и покорило сердце мальчика, и много времени спустя они оба поняли, как много принесли им обоим эти скучные часы.
В одно ясное утро Роза уже заняла свое обычное место, собираясь читать историю французской революции и со страхом думая о том, как трудно ей выговаривать длинные имена. Мэк, бродивший по комнате, как слепой медведь, вдруг остановил ее, резко спросив:
– Какое сегодня число?
– Седьмое августа, кажется.
– Больше половины каникул уже прошло, а я наслаждался только одной неделей! Это ужасно! – воскликнул он.
– Да, это так, но со временем вы все наверстаете.
– Может быть, я и смогу все наверстать. Неужели этот старый дурак доктор думает, что я буду еще долго тут сидеть?
– Конечно, пока вашим глазам не станет лучше.
– Что он сказал, когда приходил в последний раз?
– Я не видела его, вы знаете. Могу я начать читать? Это, кажется, очень интересно.
– Читайте, мне все равно, – и Мэк лег на диван, опустив голову на подушку.
Роза собралась с духом и бойко прочла главы две. Она полагала, что совершенно правильно выговаривает трудные имена, поскольку Мэк ни разу
