имени?
– Миледи, – забормотал он и громко сглотнул, – у них предписание парламента.
Нора изо всех сил пыталась скрыть, как это известие напугало ее.
– Значит, у нас нет выбора. Впустите, и пусть Хутон устроит их на ночь. – Нора наклонилась, чтобы Гризель смогла заколоть ей волосы.
– Но, миледи…
Нора подняла глаза. Монтроз нервно стискивал пальцы.
– В чем дело? Говорите, сэр.
– Миледи, во главе отряда лорд Эдриан.
Рука Гризель дрогнула. В кожу хозяйки впилась булавка, однако Нора даже не заметила боли. Неужели Монтроз и правда имеет в виду…
– Лорд Эдриан? – В голосе Норы уже не было спокойствия, он звучал хрипло, сдавленно, хотя на самом деле она ничего не испытывала, совсем ничего, одно только острое недоверие. Не может же Монтроз…
– О, простите меня, миледи, – заикаясь, продолжал управляющий, – я забылся. Я имел в виду графа Ривенхема. Он ведь теперь Ривенхем.
«О Боже, – содрогнулась Нора. – Значит, этот визит – акт мести! Ах, Дэвид, что ты наделал? Как я одна смогу противостоять ему?»
Их провели в малую гостиную, подали кубки с элем. Эдриан наблюдал, как устраиваются его люди, как неуверенно рассаживаются в креслах у огня. Темное дерево здешних панелей казалось совсем неуместным антуражем для грязных кожаных колетов и грубых шерстяных плащей, но запах лошадей, дыма и пота очень быстро прогнал тонкий дух мебельной полировки. Эдриан был этому рад. Он помнил этот запах – особую смесь ароматического бальзама и воска из ульев Ходдерби. Однако воспоминания вывели его из равновесия еще раньше – в каменном вестибюле дома. Дверь открыл все тот же старый дворецкий Хутон, но теперь с тростью. Гобелен с единорогом возле лестницы, звук собственных шагов по каменным плитам – все показалось таким знакомым, что усталость улетучилась в тот же миг, а сердце заболело так, как будто его проткнули копьем.
Из-за этого Эдриан держался холоднее, чем требовалось. Он ничего не имел против слуг, только против хозяина, который, как, заикаясь, сообщил ему Хутон, сейчас отсутствовал, но леди Тоу была на месте. Вот и еще один неприятный сюрприз. Но несущественный, одернул себя Эдриан.
Он прошел к окну и посмотрел на темнеющий парк. Мерцающий огонек среди ветвей заставил его насторожиться. Пальцы вцепились в кубок. Эдриан подался ближе к стеклу.
Из предосторожности он в четверти мили от дома оставил лорда Джона Гардинера и небольшую группу солдат – решил прежде удостовериться, что в Ходдерби их встретят миром. Либо этот идиот нарушил приказ и запалил факел, либо в лесу скрывается кто-то еще. Это не может быть Дэвид Колвилл. Ему не поспеть. Агенты сообщали, что два дня назад он еще был в Кале.
Возможно, хозяйка дома ждет ночного гостя и сейчас всматривается в темноту, отыскивая взглядом такой же огонек? Ради нее самой Эдриан надеялся, что это не так. Ее присутствие здесь не вызывало подозрений. В конце концов, очень естественно,
