Смотрю и печалюсь, предвидя скорое увядание. Сейчас вы все еще подобны цветущей розе, но рано или поздно возраст неминуемо победит в вечной битве с красотой. Никто из нас не молодеет, мисс Фицхью.
Веер затрепетал.
– А вам известно, чего больше всего на свете хотят женщины не первой молодости?
Едва заметная полуулыбка воспламенила вожделение.
– Скажите же!
– Как можно быстрее избавиться от вас, Гастингс, чтобы не тратить остаток драгоценного времени, ловя на себе распутные взгляды.
– Если я перестану смотреть с жадностью, вам станет скучно.
– Почему бы не проверить эту гипотезу? Перестаньте, а лет через десять я расскажу, скучно мне или нет.
Виконт выдержал еще несколько долгих мгновений. Точнее, прекращать процесс созерцания он не собирался – ведь никто не запрещает смотреть из любой точки гостиной, – но пришло время освободить диван подобру-поздорову, пока не прогнали силой.
Он встал и галантно поклонился.
– Уверяю вас, мисс Фицхью, через две недели вы умрете от тоски.
В половине одиннадцатого дамы удалились. Джентльмены выкурили по паре сигар, сыграли несколько партий в карты и в бильярд. В половине первого все разошлись, и Гастингс остался в полном одиночестве.
Однако к себе он не пошел, а вместо этого устроился в глубоком алькове, откуда открывался вид на комнату мисс Фицхью. Безответная любовь заставляла, смотря на затворенную дверь, предаваться мечтам. Внизу мерцала узкая полоска света: должно быть, читает в постели.
Еще несколько страниц.
Хэмптон-Хаус, где сестры Фицхью выросли, не отличался грандиозными размерами. Всякий раз, приезжая в гости к другу, Дэвид ночевал через три двери от комнаты Хелены. Ровно в одиннадцать к ней являлась гувернантка с требованием выключить лампу, и всегда слышался один и тот же ответ:
– Еще несколько страниц.
Как только гувернантка уходила, Дэвид бесшумно выбирался в коридор и смотрел на дверь до тех пор, пока полоска света не исчезала. А потом возвращался к себе, чтобы вновь погрузиться в пучину вожделения.
Привычка сохранилась до сих пор и проявлялась всякий раз, когда виконт и Хелена оказывались под одной крышей.
И вот свет погас. Дэвид вздохнул. Сколько еще лет это будет продолжаться? Скоро ему исполнится двадцать семь. Неужели предстоит точно так же томиться в темном коридоре в тридцать семь, сорок семь, девяносто семь?
Он провел ладонью по волосам. Пора возвращаться в одинокую постель. Географическая близость мисс Фицхью решительно отвергала физическое присутствие другой женщины. Внезапный всплеск врожденного благородства препятствовал откровенному проявлению двуличия. А может быть, глубоко спрятанное суеверие не позволяло поставить под сомнение хрупкую надежду?
И вдруг дверь бесшумно открылась.
Дэвид затаил дыхание. Неужели она почувствовала
