не потрудилась ответить на вопрос.
– Уже почти утро. Скоро придут слуги, чтобы разжечь камин. Не хочу, чтобы вас застали в моей комнате.
– Если это произойдет, я по крайней мере имею возможность жениться на вас и тем самым спасти репутацию. А мистер Мартин не способен даже на такую малость.
– Беспредметный разговор. Скажите, чего вы хотите за молчание, и немедленно уходите прочь.
Виконт многозначительно улыбнулся.
– Вам отлично известно, чего я хочу.
– О, только не говорите, что все еще мечтаете меня поцеловать! Кажется, я уже не раз недвусмысленно выражала свое отношение к этим жалким потугам.
– Вовсе я не собираюсь вас целовать! Но вот вам придется поцеловать меня.
Целовать Гастингса? Подобной бесцеремонности Хелена не ожидала даже от него.
– Вижу, мисс Фицхью, вы надеялись стоять неподвижно, сравнивая себя с христианскими мучениками, брошенными на арену Колизея на растерзание львам. Но, как вы не устаете повторять, мне свойственны грубые, низменные вкусы. Поэтому вам предстоит исполнить роль льва, ну а мне… мне остается изобразить мученика. Хочется верить, что хищник окажется невероятно голодным и агрессивным.
– Будь я львом, сочла бы вас тухлой рыбешкой, не пригодной в пищу царю зверей – особенно после того, как отведала плоти самой нежной газели во всей саванне. Надеюсь, сможете простить, если поцелуй окажется недостаточно пылким.
– Напрасные надежды. Не собираюсь прощать ни малейшей халатности. Выбирайте: или вы демонстрируете должное рвение, или рано утром я сажусь в поезд и отбываю на юг нашего благословенного острова.
– А вас удовлетворит удачная имитация?
– Вполне. Покажите свое мастерство – и о мистере Мартине никто не узнает.
– Даете слово?
– Нет, это вы дайте слово, что поцелуй превзойдет те, которыми вы только что осчастливили своего давнего друга и коллегу.
– Вы извращенец, Гастингс.
Виконт снова улыбнулся.
– В таком случае вы как раз способны в полной мере оценить мои достоинства, даже если сами об этом не подозреваете. Итак, слушайте: вам предстоит схватить меня за плечи, прижать к стене, засунуть ладони под сюртук…
– Мне сейчас станет плохо.
– Значит, пора действовать. Вперед, я жду нападения.
Хелена поморщилась.
– Фу, до чего же не хочется портить блестящую историю: почти пятнадцать лет я доблестно сопротивлялась вашим мерзким домогательствам!
– Ничто в мире не продолжается вечно, дорогая мисс Фицхью. Не забудьте, что поцелуй должен оказаться страстным, иначе эксперимент придется повторить.
Что ж, оставалось одно: как можно быстрее покончить с тяжким испытанием.
Двумя широкими шагами Хелена преодолела разделяющее их с Гастингсом пространство и схватила виконта за рукава. Но не прижала к стене, как он приказал – специально, чтобы не подчиняться, – а привлекла
