сделка с Дэвидом, Роджер, не видевший в торговле с сыном ничего предосудительного, в последний раз объехал свои плантации, зашел во все хижины крестьян, прося у них прощения, раздал почти треть из полученных с продажи денег, после чего, благословил сына и отправился в Новую Зеландию. Оставшиеся два года своей жизни он провел в странствиях по селениям воинственных маори, пока, в конце концов, не стал жертвой алчности. Предложив одному из колониальных администраторов построить в джунглях современный госпиталь для маори, Роджер сам того не подозревая, подписал себе смертный приговор. Ушлый чиновник обманул проповедника, показав липовые документы, в которых стояло разрешение министра по делам колоний на строительство сразу двенадцати госпиталей для туземцев. К «разрешению» прилагалось и «распоряжение» нанять десять тысяч отбывших свои сроки каторжан, чтобы, как можно быстрее, приступить к лечению коренного населения.
Обрадовавшийся неожиданной удаче, потерявший бдительность старик, тут же отправился в Веллингтон, откуда привез остатки своих сбережений – сорок две тысячи фунтов стерлингов.
Деньги были помещены в личный сейф администратора района под круглосуточную охрану десяти солдат. После этого чиновник и проповедник отправились в джунгли высматривать подходящие места для больниц. На третий день пути предупрежденные администратором маори напали на их отряд. Им сообщили, что приехавший из Борнео проповедник подкупом получил разрешение на строительство на священных землях маори христианских храмов, в которых под угрозой смерти будут крестить всех туземцев.
Роджер Сколфилд принял мученическую смерть – его привязали к дереву и сожгли заживо под радостные крики разъяренных туземцев. Остальных участников экспедиции маори отпустили, чтобы не ссориться с колониальной властью. А через неделю после этих событий глава колониальной администрации подал прошение об отставке. Перед этим он отправил полное сострадания и подробностей смерти падре Роджера письмо. Спустя еще месяц он уплыл в Америку, везя в багаже заработанные деньги и остатки состояния торговца пряностями, которое собирался вложить в акции какой-то техасской нефтяной компании.
Дэвид не очень тосковал по отцу. Годы затворничества Роджера отдалили его от сына. А, после того, как отец сообщил, что едет проповедовать среди самого неукротимого колониального народа Британской Империи, Дэвид мысленно похоронил отца. К моменту смерти Роджера, компания Сколфилдов разрослась до огромных размеров. Дэвиду удалось наладить отношения с покупателями по всему миру. Новые связи помогли ему стать известным человеком не только в колониях Индийского океана, но даже в таких Богом забытых уголках мира, как Аляска и Исландия. Представительства компании «Сколфилд спайсес» успешно работали на всех континентах. К тридцати годам Дэвид стал одним из богатейших британских торговцев пряностями.
