совершенно разные, никакого внешнего сходства.
Тавридиев задумался.
– Это странно, – сказал он наконец. – По идее, жертвы должны представлять собой персонификацию врага или объект влечения.
– То есть обычно преступник выбирает похожие объекты?
– Ну да. Возможно, эти женщины привлекли внимание убийцы каким-то признаком, не бросающимся в глаза. Из тех, которые нельзя увидеть на фотографии. Походка, мимика, голос, жестикуляция. Одежда, наконец.
– Они обе были сиротами и росли в одном детском доме, – выложил карту Самсонов.
Тавридиев заметно оживился:
– Это уже кое-что. А потом поддерживали связь?
– Созванивались.
Тавридиев внимательно посмотрел на Самсонова, потом сказал:
– Надо думать, вы уже узнали, не было ли других женщин, с которыми вместе росли и дружили убитые?
– Мои коллеги как раз сейчас этим занимаются.
– Хорошо. Они могут стать следующими жертвами.
– Я тоже так подумал. Кто может быть их убийцей – вот в чем вопрос. Я приказал узнать все о мальчиках, которые воспитывались вместе с ними. Особое внимание, полагаю, надо уделить тем, кто обращался в клиники, занимающиеся деликатными вопросами.
– Правильно. Только эти сведения конфиденциальны.
– Если человек получил травму, то его сначала доставили в травмпункт, потом делали операцию, и эти сведения должны сохраняться в свободном доступе. Во всяком случае, мы сможем получить эти сведения.
– Вероятно, да. Что ж, у вас есть с чего начать. Одинокий мужчина с травмой пениса, воспитывавшийся вместе с жертвами в сиротском приюте. В принципе, убийца у вас в руках.
Самсонов вздохнул. Если бы все всегда было так просто, «Серийный отдел» следовало бы распустить за ненадобностью.
– Но на вашем месте я бы уделил внимание и периоду после того, как эти девочки покинули приют, – добавил Тавридиев. – Когда они стали поддерживать контакт? Если кого-то из них удочеряли, связь должна была прерваться. Делали ли жертвы что-то вместе, будучи взрослыми. Не было ли случаев… нападения на них обеих или кого-то из них. Такие сведения должны быть в полицейской базе данных.
– Не все вносится в общую базу, – с сожалением сказал Самсонов. – Далеко не все. Это только в кино достаточно ввести какие-нибудь данные, и компьютер называет имя преступника.
– Понимаю, но проверить следует. Я просто хочу сказать, что убитые могли встретиться со своим будущим убийцей и после того, как покинули сиротский приют.
– Вы правы, этой ниточкой мы тоже займемся.
– И знаете, что еще пришло мне только что в голову? Кто-то из женщин мог обращаться за психологической помощью. Или получать ее принудительно.
– Если имела место психологическая травма?
– Да. И на вашем месте я бы проверил также и период, в течение которого они находились в детдоме. Такие вещи иногда замалчиваются, но кто-то может что-то рассказать.
