style="font-size:15px;"> – Нимпа сканировала команду? – спросила Стей, а когда Тэрон кивнул и не продолжил, то нахмурилась. Подозревать кого-то своего всегда непросто, а тут ситуация вырисовывалась так, что только член команды мог провести девочку на корабль, да ещё и научился защищаться от умений Нимпомены. Капитан и его зам смотрели друг на друга какое-то время, а потом дружно повернулись в сторону душевой.
– Это слишком очевидно, – возразила их мыслям Стей. Оба посветлели лицом.
– Согласен. Она не стала бы заниматься ребёнком, чтобы не навлечь подозрений на себя. Если только это не тонко продуманная игра…
Зам недовольно посмотрела на капитана, он виновато пожал плечами. Мрачная тень снова осенила их лица.
– Она пришла позже всех, – припомнил Тэрон.
– Да, я знаю, – согласилась Стей. – И она умнее, чем хочет казаться.
Оба снова притихли.
– Нимпа? – предложил капитан. Зам передёрнула плечами:
– Чересчур прямолинейна и горда. Она бы в лицо всё высказала.
– Наверняка, – кивнул Тэрон. – И тем не менее. Не Глию с Бра’ас же подозревать.
– Бра’ас готовили стать нетуш, – на этот раз Стей не согласилась. – Мы не можем быть уверены до конца.
– Ну, ещё и для Глии найди причину, – всплеснул руками капитан. Тэрона задевали подобные подозрения, потому что он уже успел привыкнуть и поверить своей команде, а за Бра’ас с Глией вообще был готов голову отдать на отсечение.
– У неё нет видимой причины и это… – тихо проговорила зам.
– Очень подозрительно, да? – закончил капитан. Стей вместо ответа посмотрела раненым зверем. Для неё все эти рассуждения были не менее болезненными. Ошибаться в людях всегда больно, тем более в близких.
Они посидели молча, пока не стих шум воды. Тэрон отдал Стей майку Бра’ас, висевшую у него на локте всё это время. Зам кивнула и занесла одежду в душевую. А когда вышла, то капитан, уже поднявшийся на ноги, спросил:
– А что оно рассказывало?
– Оно умеет говорить?! – в этот момент Стей испытала лёгкий шок. Дети были для зама загадкой, или, точнее, чем-то вроде крысёнышей, шуршащих где-то по углам, поэтому о возможности поговорить Стей даже не подумала.
Капитан и его зам озадаченно посмотрели друг на друга и резко повернулись в сторону открывшейся двери душевой.
Глава восьмая. Не хочу плакать
Ценность человеческой жизни давно уже обесценилась. Никто не переживал о ком-то и не думал о другом больше, чем о собственном выживании. Понятия «семья» в глубоком и объединяюще-тёплом смысле не было даже в среде аристократов. Что уж говорить о простых рабочих, которые только и думали… Точнее, в принципе не думали, но радели лишь за свою голову. Вот и к смерти относились просто – случилось и случилось. Мёртвых, а порой и ещё живых, но уже стоявших на пороге, сносили в общие ямы, поливали сверху разбавленным маслом (неразбавленное
