найте. Сей факт божественного касания Земли именно в этом месте неоспорим, известен каждому истинному кунишнику и сомнению не подлежит. Иначе, откуда тут, в Кунишном и вокруг него, такая неизъяснимо-божественная красота?! Столь красиво и столь величественно чудесно кругом, что сердце человечье умиляется, размягчается, наполняется тёплой нежностью и – любит! Станешь на макушку выпуклого холма, а оттуда открывается такой простор, такая воля, такая божественность полей, что душа петь и плакать хочет от любви и раздолья. Как же здесь прекрасно! У человека, когда он попадает сюда, возникает такое сильное ощущение сопричастности к чему-то высокому, искреннему, ценному, что слёзы на глаза наворачиваются, будто сбылось заветное, будто пришёл на землю обетованную, где даже умереть счастье.
– Мошка (ударение на «о», и это обязательно!), – обращаюсь я к деду, – Мошка, откуда оно, Кунишное?
– Что значит «откуда»? – сердится дед, словно я глупость спросил, – От самого Бога!
Мошка уже стар, но ещё крепок, как бывает крепким старый боярышник с витым стволом. Дед – местный мудрец, и все кунишники почитают его не только за мудрость, но и за умение выразить свою мудрость через слово, что очень важно в мудрости. Пожилой Антип Капуста тоже чтится здесь за философа, но тот молчун, и от молчания кажется многослойным, как… капуста. «Капуста» – это сельское прозвище Антипа, но и «Мошка» (ударение на «о») тоже прозвище! На самом деле, если официально, деда зовут Нифантий Викулович, да кто же об этом знает, коль он всю жизнь Мошка. В отличие от Антипа дед Мошка – говорун и краснобай, прям артист словесного жанра, и общаться с ним – одно цельное удовольствие. Он только «дуется», если в его прозвище ударение путают.
– Да, Кунишное от самого Бога! – строго подтверждает Мошка.
– Не сердись, я только спросил, – оправдываю я свою глупость
– Знать надо, – ворчит дед, – ты думаешь Земля-матушка всегда была? Ещё этак шесть-семь тысяч лет назад нашей планеты не существовало. Была вода и всякий мутный мрак клубился вокруг воды, а по воде во мраке плавал Господь на ковчеге, дремал или скучал в унынии. Вода и мрак – заскучаешь тут. Но нашёл в себе силы Господь стряхнуть с себя уныние, потянулся, расправил плечи и – раздвинул мрак, как раздвигают тёмные тяжёлые шторы. Отделил свет от тьмы – первый акт творения! И хлынул на Творца золотой поток света. При светлых лучах ему бодрее стало на душе, и Он, чтобы окончательно отвлечься от скуки и одиночества, вздумал слепить себе любимую планету, которую потом назовёт красивым словом «Земля», что значит любимая. У Него и другие дела были, – хозяйство со звёздами большое, – но Создатель всё отставил в сторону и занялся творением живой планеты, себе в радость и в утешение. Трудился долго, пальцы от глины раскисли, но всё равно трудился вдохновенно и с удовольствием. Наконец, из Его рук, как из пены морской, вышла изумительно красивая планета, круглая, голубая, со всеми материками, горами и океанами.
Господь остался очень доволен творением рук своих, так доволен, что сам влюбился в собственное создание! Залюбовался, а потом схватил на радостях Землю руками, как огромный спелый арбуз, и – ах! – поцеловал её! Так мать в порыве нежности целует дитятю. И в том месте, где губы Бога коснулись Земли, возникло Кунишное, самое заветное место на всём земном шаре!
Кунишное – это что? Почему так называется? Потому что словом «куничье», «куничное» в старину называли приданое, невестино добро. А тут, в наших местах, красота, плодородие, благость, простор – всё это самим богом Земле приданное.
И родиться в Кунишном – большая честь! Это ещё заслужить надо!
Так говорил дед Мошка, кунишнинский мудрец и краснобай, чаровник лиричного слова.
Я охотно верил деду и, слушая его певучий голос, вспомнил своё первое впечатление от встречи с Кунишным – впечатление необычное, вдохновенное, светлое, будто столкнулся с чем-то по-настоящему ценным. Нечто подобное испытывает человек при виде главных произведений искусства, которых в мире от силы пять-шесть. Тогда, при первом взгляде на Кунишное, я не понимал природы своих восторгов, а теперь стало понятно: это место, оказывается, «самим Богом земле приданное», заветное. Так вот в чём дело, так вот откуда у меня тогда возникло глубокое ощущение причастности к божественному.
2
В Кунишное попал много лет назад, ещё в юном возрасте, когда в университете числился студентом филологического факультета. На лекциях мы изучали много чего интересного, в том числе языки, их историю, диалекты, устное народное творчество. Для закрепления теоретических познаний и сбора живого материала нас, студентов, посылали в диалектологические и фольклорные экспедиции, порой в глухие места, за многие сотни километров от больших городов. Поскольку эти экспедиции были обязательны, то одним прекрасным летом, уже на каникулах, я с небольшой группой однокурсников был отправлен в отдалённое село, чтобы там мы могли на практике изучать старинные песни, собирать редкие слова, описывать древние обряды,
