в лице при упоминании оврага Анри.
– Здесь направо, – резко выпалил пассажир, нервно потирая ладони, – Остановите, пожалуйста, у поместья Леро.
– Как скажете, – непонимающе глядя на Анри через плечо, ответил водитель.
Анри плотно вжался в спинку кресла и закрыл глаза в попытке немного успокоиться. Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Два… Один… Выдох.
– Ну вот, мы на месте, – радостно объявил водитель, паркуясь напротив места назначения.
Ворота дома ничуть не изменились с тех самых пор, как Анри в последний раз покинул их за рулем отцовского Bugatti Royale.
– Красивый дом. Вы приехали на праздник?– помогая Анри вытащить из багажника картины, уточнил водитель.
– Да, на похороны, – ловя недоуменный взгляд собеседника, отвечал он. – В нашей семье их принято отмечать с размахом, так что это своего рода праздник. Не зайдёте на чай?
– Ох, – растеряно начал водитель, – спасибо, но мне ещё нужно заехать в пару мест, так что я поспешу. Хорошего вам дня!
– Спасибо, вам тоже. Был рад знакомству! – ответил Анри, пожимая его руку.
Развернувшись к дому, он взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что время уже подходило к двум. Учитывая все приготовления к похоронам, у него оставалось всего четыре часа, чтобы разобрать вещи и привести себя в порядок. Глубоко вдохнув, Анри схватил увесистый чемодан, внезапно почувствовав, что его левая рука становится чуть тяжелее, чем обычно.
– Ну, правильно, – подумал он, – чем ближе к Факелу, тем тяжелее.
Распахнувшиеся ворота тут же заполнили несколько неизвестных Анри мужчин, скорее всего, представлявших собой главу охраны, дворецкого и кого-то из коньячного дома.
– Добрый день, месье Леро, – почтительно протянул седой мужчина, на вид около шестидесяти лет. – Разрешите представиться, меня зовут Франсуа де Галлон, я дворецкий этого дома в течение последних пятнадцати лет, а это Жан-Ив Парли – глава охраны, – Жан-Ив почтительно кивнул. – И наш добрый друг Жак Гийом – действующий мастер погреба Коньячного дома Леро.
– Рад знакомству с вами, джентльмены, – пожав собравшимся руки, Анри одарил собеседников лучшей из своих улыбок и даже прибавил к этому приблизительно три процента своего обаяния в знак особой признательности. В этой беседе с людьми, на плечах которых держался этот огромный дом все последние годы, он чувствовал себя блудным сыном.
– Большая честь наконец-то с вами познакомиться, месье Леро. Мы так много о вас слышали от вашего брата, – улыбаясь, добавил Жак.
– Просто Анри, – улыбнулся он в ответ и, извинившись за внезапность своего появления, медленно побрёл к дому, не желая отвлекать собравшихся от их дел.
Пройдя примерно сто метров через небольшую аллею, Анри наконец вплотную подошел к дому. Всё тот же белый кирпич, но козырёк крыши сейчас был старательно выкрашен в синий, скрывая любое упоминание о том,
