их – показывает народу усадьбу.
– Да, – кивнула Нора. – Кроме того, рассказывает легенды, авторство которых принадлежит Семену. Анфиса тоже занимается туристами. Эмма Геннадиевна и Матвей Ильич исполняют роли благородных стариков – встречают гостей. Бабушка продает план замка и сувениры, среди которых особым спросом пользуется маленький плюшевый барбос, а дедушка шепотом рассказывает историю о собаке-убийце.
– О ком? – еще больше развеселился я.
Элеонора пояснила:
– В Семене явно пропал писатель. Он придумал сказание о пращуре Михаиле, который жил в тринадцатом веке и отличался большой любовью к женщинам. Понятное дело, что за знатными дамами князь ухаживал, долго добивался их благосклонности, дарил букеты, конфеты…
– Разве в те времена в России уже знали шоколад? – усомнился я.
– Понятия не имею, – отмахнулась Нора. – Может, тогда вялили фрукты, делали яблочную пастилу… Собственно, какая разница? Мы же не кулинарное шоу обсуждаем. О чем я говорила? Ах да! Михаил. Так вот, этот сластолюбец, любезный с благородными дамами, деревенских девушек якобы просто насиловал и убивал.
– Однако, – пробормотал я.
– В стародавние времена люди не отличались добрым сердцем, – поморщилась Нора. – Один раз Михаил лишил жизни красавицу Светлану…
– Стоп! – снова не выдержал я. – В России имя Светлана стало популярным в девятнадцатом веке, когда в тысяча восемьсот втором году вышел роман Востокова «Светлана и Мстислав». До того существовал вариант «Фотиния», в переводе «светлая». Спустя несколько лет литератор Жуковский выпустил балладу «Светлана», и имя народ стал использовать. Но в тринадцатом веке была Фотиния.
– Ну и кто об этом, кроме тебя, знает? – заметила Нора. – Народу правда жизни не нужна, да и не в ней соль этой истории. Слушай дальше. У погибшей девушки была любимая собака, водолаз…
Услышав название породы, я снова хотел возразить, но только хмыкнул, постаравшись не расхохотаться во весь голос.
– Пес кинулся на князя Михаила, укусил его и был убит, – вещала Нора. – Однако дух верной собаки до сих пор жаждет мщения. Призрак Корнелия…
– А это кто такой? – озвучил я очередной вопрос. – Откуда взялся Корнелий?
– Экий ты несообразительный, – укорила меня Элеонора. – Так звали барбоса.
– Я думал, на Руси в старину псов называли иначе. Ну, например, Онуфрий или Агафон, – пробормотал я.
– Корнелий стал привидением, – продолжила Нора, – и оно до сих пор бродит по замку. Если встретить пса и он при тебе пописает, то жди редкостную удачу. А если он залает на человека, то тот вскоре умрет.
– Бред какой-то, – фыркнул я. – Ладно, представим на секунду, что призраки существуют. Но вспомним: они же не материальные, не едят, не пьют, следовательно, не могут справлять малую нужду.
– Ты, конечно, прав, – кивнула Нора, –
