из тебя спортсменка, – скривился брат. – Чуть побегали, а ты совсем спеклась.
– Да не, я обычно очень даже… ничего, – прошептала я, пытаясь всё-таки набрать воздух в лёгкие. – Это меня разрушенный канал подпортил…
– Что?! – Марек цапнул меня за плечи, развернул к себе. – Дура!!! Кирюха, ты спятила? Ты почему не сказала мне?!
– Когда говорить-то было? Да и с какой стати?
– Дура, – в отчаянии повторил Марек. – Ты же синяя вся…
Он подставил мне плечо и обхватил, поддерживая.
– Дыши! Только медленно. Успокойся и дыши.
Я попыталась сделать вдох и почувствовала, как лёгкие наполняются тяжестью. В глазах потемнело. Марек несильно, но резко ударил меня по спине. Я закашлялась, и изо рта полилась на пол густая черная струйка. У меня подкосились ноги, я стала падать, и Марек опустился вместе со мной, подставляя руку и давая мне бессильно повиснуть на ней.
– Дыши, дыши! Не ленись!
Я откашливала густую темную кровь, но легче не становилось.
– Кирюха, какая же ты дура… – в голосе брата мне чудилось раздражение, чуть ли не ярость. – Что же ты творишь… Где твой телефон? Звони своим кодом, вызывай помощь.
Я с трудом подняла голову, Марек посмотрел мне в лицо и вздрогнул:
– Мда… Куда уж тут звонить…
Я стала заваливаться на бок, Марек поймал меня, усадил, прислонил к пыльной стене, а сам встал на ноги.
– Постарайся не падать, – бросил он мне сверху.
Старайся, не старайся, сознание путалось, в глазах темнело, я даже не могла понять, открыты они у меня или закрыты.
А вот слух по-прежнему не подводил. Я услышала приглушённый зуммер: это Марек кому-то звонил по своему телефону.
– Нарратор, код двадцать два двенадцать, – произнёс он на гатри. – Нужна помощь. Здесь курьер с лёгочным кровотечением… Да, последствия повреждённого канала… Внутренний двор между Якобсгатан и Густав-Адольфс-торг, в мансарде. Лучше пеленг сделайте, пока даю сигнал… Не знаю имени! Хорошо, запишите на меня, только быстрее пришлите помощь. Дело плохо…
Потом Марек, видимо, подсел ко мне, его голос зазвучал совсем рядом, прямо в ухо.
– Сейчас помощь придёт. Они молодцы, обычно быстро прибегают… Держись, Кирюша. Всё будет в порядке.
Я протянула руку на голос, Марек поймал её, осторожно пожал и положил мне на колени.
– Не шевелись, систер. Старайся дышать, но не суетись, пожалуйста.
Захват и убийство заложников… Этого не может быть. Не может. Если бы ещё несколько дней назад мне сказали бы, что брат, которого я не видела двенадцать лет, стал безжалостным убийцей, я бы расстроилась, но сказала бы, пожалуй, что да, наверное, так могло случиться, как это ни печально. Ведь бывает, что люди ломаются, а потом начинают ломать и всё вокруг себя. Почему бы этому, как на грех, не приключиться именно с моим братом… Но тот Марат, которого я сейчас знала, ничего
