мне тоже обещала. Вот и давай, исполняй. И чтобы даже мысли отказаться не появилось. Я не хочу сейчас знать, где ты шляешься. Просто немедленно возвращайся в «Рику».
– Сначала я увижусь с братом!
– Нет, ты поедешь сразу сюда. Если хочешь вообще когда-нибудь его увидеть.
Он сбросил вызов.
Шокер обнял меня одной рукой, сжал моё плечо, успокаивая.
– Чего-то важного я не разглядел. И что-то сделал совсем неправильно, – сказал он с горечью.
– Нет, Шокер. Это я сделала всё неправильно. Ты был прав, мне не надо было ни о чём просить командора. Я дала ему понять, что меня можно купить. А теперь он и вовсе норовит получить меня даром. Запретил мне видеться с братом сейчас, угрожает, что иначе никогда его не увижу.
Шокер порылся у себя в телефоне.
– Слушаю, – раздался в трубке раздражённый голос Йана.
– Что происходит, командор? Почему ты распоряжаешься моими людьми без моего ведома? Ты с утра ими командуешь, а я узнаю об этом только сейчас. Я отстранён? Почему, в связи с чем?
– Нет, ты не отстранён, – лениво отозвался Йан. – И ты имел полное право уехать по личным делам. Лично к тебе, Шокер, у меня ни единой претензии. Да и люди у тебя молодцы. Исполнительные, проворные. Мне была нужна оперативность, для которой твоё одобрение, как и твоё присутствие, было совершенно излишним.
– Почему ты отменил приостановку по Тайлеру?
– А вот это тебя не касается. Я не обязан перед тобой отчитываться.
– Но Апрель доверилась твоему слову. Ты зачем так с ней?
– Знаешь, что, Шокер? Я со своей бабой разберусь сам. Советы твои мне не нужны. Лучше за своей присмотри. У тебя там такая красавица командует, меня, честно говоря, аж дрожь пробрала. Ты умеешь подбирать подчинённых… Как она, для дела годится? Не поделишься иногда?
– Ох, я тебе при встрече в морду дам, – пообещал Шокер и отключил командора.
– Ого, – я покачала головой. – Ты что, с ума сошёл, так разговаривать с начальством?
– Не обращай внимания, это у нас с ним не в первый раз… И тебе не надо к нему возвращаться, – сказал Шокер, едва сдерживая гнев.
– Мне придётся. Если Марат у них в руках, мне придётся вернуться. И быть послушной и ласковой. И я буду, чёрт возьми… Если другого способа нет, я буду и послушной, и ласковой, – я посмотрела ему в глаза.
– Я видел, чем это кончается, – горько сказал он.
– Где? У кого?
– Когда-то очень давно мой отец часто летал на изнанку. Развлекался тут, как у гатрийских аристократов принято. Поверхность – слишком пресное, скучное и пристойное место. В тех местах, через которые он обычно возвращался обратно домой, он встретил красивую, добрую и очень наивную девушку. Познакомился поближе, очаровал её и сделал ей ребёнка. Меня, то есть. Мать растила меня совершенно одна, рассказывала мне, что отец живёт далеко за границей. А потом отец вдруг объявился, и стал наезжать к нам время от времени. Мать к нему потянулась по новой, и я к нему привязался. И он решил, что может сделать с нами всё, что хочет. Он забрал
