style="font-size:15px;"> Информация женщин потрясла. То, что они живут в Портленде – втором городе США по количеству проживающих в нем лиц нетрадиционной ориентации, никак не отражалось на их привычном восприятии мира, в котором доминируют семейные ценности.
Для наших теток подобные разговоры на рабочем месте бесплатное развлечение. Я чувствовал здесь себя как рыба в воде, но за два года работы моя зарплата не выросла ни на цент.
Я начал подыскивать себе занятие с более высокой оплатой и вскоре нашел объявление о наборе уборщиков в школу. Если на фабрике мне платили десять долларов в час, то здесь мне предлагали уже шестнадцать. Да и расстояние от дома значительно меньше, а следовательно, и еженедельные затраты на бензин снизятся вдвое.
Я прошел собеседование и мне предложили работу в качестве подменного уборщика. Это значит, что меня будут вызывать только тогда, когда во мне будет необходимость, на полдня, на день, на несколько часов после моей основной работы. Я согласился. Первое время было очень трудно. Отработав на фабрике полную смену с шести до половины третьего дня, я ехать в школу и убирал классы и туалеты до половины двенадцатого ночи. Первые три дня я думал, что вообще не смогу преодолеть присущей мне брезгливости, но постепенно чувство унижения ушло на второй план. Эта работа давала мне больше свободы и гораздо больше денег, и это решало все дело. Главное было справиться физически. Больше двух дней в неделю я не мог брать смены, хотя подработки в школе мне предлагали гораздо чаще.
Прошел год после смерти мамы и пришла пора ехать в Россию вступать в наследство. К счастью, мама перед смертью успела отменить свое завещание всех своих счетов и всего имущества на сестру, у которой даже не нашлось времени, чтобы прилететь к ней на похороны. Я порвал с теткой после этого всякие связи, равно как и с родственниками двоюродной сестры моей мамы, чей муж напрямую назвал меня виновником ее смерти. Такова специфика сочувствия у людей, склонных по роду профессии влезать в дела других людей.
– Ты убил свою мать! – написал мне выживший из ума бывший придворный журналист, некогда работавший в аппарате губернатора. Журналисты склонны к эффектным заголовкам и у них, как правило, плохо налажены логические цепочки и очень короткая память.
Узким кругом близких родственников они уже осудили меня и попутно поделили мамину квартиру, отписав ее маминой сестре. Обдумывая свой ответ на обвинение, я вспомнил историю, как он сам в молодые годы действительно убил на охоте человека, случайно приняв его по слепоте за зверя, и эта история чуть было не стоила ему свободы.
Я напомнил ему об этом случае и посоветовал впредь не лезть не в свои дела. Что мешает мне убить словом всякого, кто встает на моем пути, если я не пожалел собственную мать?
Маша захотела полететь со мной в Москву. Ей нужно было оформить российский паспорт и у нее были какие-то свои планы на то, как провести время в столице. На Кавказ со мной она ехать категорически отказалась.
В Ессентуках я мгновенно забыл об Америке, словно этого тяжелого года и не было в моей жизни. Я ходил на источник с минеральной водой три раза в день, записался на массаж,
