кот соскочил на пол, оставив беспокойного соседа по кровати в одиночестве.
Под утро, когда в окне посветлело, Йован вылез из постели, не уверенный, спал ли он хотя бы полчаса.
Боясь разбудить вдову, он решил пока не выходить из комнаты и сел возле окна, бесцельно глядя наружу.
В ещё полутёмном саду копошились какие-то мелкие птицы. Они шуршали в разросшихся кустах и негромко чирикали, мелькая маленькими, почти незаметными тенями. Но когда небо порозовело, в курятнике истошно закричал петух и птицы мгновенно исчезли.
Взъерошенные куры, похожие на сонных пожилых тёток, засеменили по саду, то и дело тыча клювами в мокрую траву.
От крика петуха проснулась и заскрипела противным голосом коза, ей ответил далёкий собачий лай, который мгновенно приумножился, и вскоре все собаки деревни гавкали на разный лад.
– Мир, спокойствие и никаких зомби, – пробормотал Йован.
Он почувствовал глубокое уныние – свою обычную реакцию на пережитое потрясение. Так было после победы на школьных соревнованиях, после первого свидания, первой поездки на отдых в одиночку и подобных волнительных событий. Это свойство было весьма неприятным, но Йован уже давно привык к нему.
Скрип входной двери отвлёк его. Вдова вышла наружу, держа в одной руке таз с кормом, другой до дрожи крепко вцепившись в клюку. Куры со страусиной скоростью метнулись к ней, впереди всех бежал, задирая лапы чуть ли не до груди, тощий петух. Птицы чуть не сбили её с ног, стремясь побыстрее добраться до завтрака.
Из-за деревьев вышла белая коза с глупыми выпученными глазами и ткнулась лбом в руку вдовы. Та потрепала её по шее.
– Доброе утро! – окрикнул старушку Йован.
Вдова подняла глаза и расплылась в такой доброй улыбке, что ему отчего-то захотелось плакать.
«Хренов недосып», – одёрнул он себя.
– Вам нужна помощь?
– Нет, нет, – замахала она руками. – Я прекрасно справляюсь, а ты должен отдыхать.
– Подумаешь, натёр мозоли и разбил колени, – фыркнул Йован. – С такими «ранениями» в постели не лежат. Сейчас спущусь.
Старушка громко запротестовала, но он не слушал и, быстро обувшись, вышел к ней в сад. Ноги и рёбра сильно болели, и Йован старался двигаться осторожно, но при этом не выдать, что он не в отличном самочувствии.
Он покормил козу и вытащил все застрявшие в её шерсти колючки, несмотря на то, что вдова всеми силами пыталась его усадить и заставить сидеть весь день. Наконец она с ворчанием поплелась на кухню делать завтрак, строго наказав кроме козьей шерсти ни за что больше не браться.
Пока Йован спорил со старушкой, скучающая коза решила попробовать на вкус его одежду, мгновенно приведя в негодность предпоследнюю футболку.
– А ну не трогать! – прикрикнул он, со злостью глядя на обслюнявленную ткань с расползающимся швом.
Коза равнодушно мотнула головой и зажевала его волосы, едва он наклонился, чтобы снять прилипший
