к Владимиру, я услышал о трагической истории гибели мужа Маши в Москве на стадионе «Лужники». Заканчивался футбольный матч между «Спартаком» и голландской командами за кубок УЕФА. Поток людей спускался по лестнице к выходу, когда внизу, на последних ступеньках, упала девушка. Люди остановились и стали ее поднимать, а поток сверху неудержимо напирал и началась давка. Ее мужа и многих других раздавили, погибли 66 человек.
Володя был, в общем-то, неприхотлив, но привередлив в одном. Каждое утро он должен был одеть чистую выстиранную Эллой с вечера рубашку. Это же непременное требование он обращал и к любой девушке, к которой ему приводилось попасть в гости и заночевать. Похоже, он обладал и манией понуждения. Но, если после скандала Элла противилась, посылая его ко всем чертям и замахиваясь угрожающе, он покорно брел в общую ванную и стирал сам. Вторым желанием, которое он заказ бы даже сказочной Золотой рыбке, было – одевать перед выходом нагуталиненные и начищенные до блеска единственные туфли на повышенном каблуке, приподнимавшие его в высоту мужчины полусреднего роста. А в остальном Володя действительно был нетребователен.
Про плаванье, о рейсе, он рассказал с печалью в голосе и кислой миной лица о моменте, когда закончились запасы водки. О скуке после этого и о бесконечно длинных тралах, вытаскиваемых на палубу, в которых как муравьи копошились рыбы. Несортовую выбрасывали в море, а крабов – в кастрюли. Слушая его рассказы, посматривал на Володю, и он сам чем-то напоминал краба. Он казался цепким, как руками, так и ногами, каким я представлял себе краба. Тот не отпустит, что схватит клешней, а Володя не выпустит из рук карты, взятую рюмку, а из-под ног футбольный мяч. И то и другое к нему словно прилипало, не говоря о рюмке или бокале в руке. Возможно, благодаря этой цепкости он выживал, не был смыт за борт волной, не соскользнул при качке с палубы в море. В этих отчаянных ситуациях Володя как краб зацепился бы за любой небольшой выступ на палубе, хоть за шляпку шурупа, не говоря о торчащей головке болта. К тому же я видел в Володе выносливость и неприхотливость краба, неприспособленность к жизни на суше, которая, на мой взгляд, губила его, как краба, вытащенного из моря. В море плавал и глотал соленую воду, а на суше – горькую.
Элла вторая слева, Слава – третий 30.09. 1971 г.
В долгие месяцы пребывания Владимира на берегу, иногда по шесть месяцев, до очередного рейса, ни дня не случались без возлияний с поводом, а чаще и обычно – без него. До вечера Володя проводил время дома, у Эллы, у телевизора, с детским интересом смотря только мультфильмы. К вечеру он выходил в город прогуляться, и тотчас ему попадалось кафе, бар или ресторан. Как не зайти и не выпить? В Риге была много таких уютных и дружественных мест, а ноги так и вели то к одному, то к другому. Лиха беда – начало, как известно, а в продолжении – на последние, что были в кошельке, Вова брал такси и возвращался к Элле. Элла на голову выше Владимира. После развода осталась и жила с подрастающим
