баре, а потом – серьезно поужинать в «Таллине». А к тому времени Элла или остынет, или уснет, и он, сняв туфли, на цыпочках проберется на свою оттоманку.
Звонок, поднял трубку – Володя:
– Слава, привет. Завтра большой день, день рождения, мне стукнет тридцать пять. Приглашаю отметить.
– Володя, с удовольствием, но боюсь, что не получится – завтра я улетаю в Москву. У меня предзащита диссертации.
– Во сколько самолет?
– В 19:30.
– Хорошо, начнем в два часа.
– Опасно, Вова, загуляем. Знаю я тебя, да и себя немного.
– Не беспокойся, посажу тебя в самолет.
– Хорошо, уговорил.
– Жду тебя, Слава, в два в «Риге».
Слава к предзащите подготовил громадные плакаты на плотном Ватмане, кажется А1, высотой под 1,7 метра, свернутые в трубу. Упаковал их в полиэтилен, взял спортивную сумку с бумагами и тапочками, и поехал в ресторан. Пришлось уговаривать гардеробщика, чтобы принял плакаты. Согласился за пятьдесят копеек. Володя встретил, и мы направились к столу в углу. Я посмотрел на стол – и ахнул. Он был полностью сервирован всем, что душе даже прихотливой угодно. Володя глянул Славе в глаза с вопросом:
––Ну, как? – Ответом было восхищенное потрясание головой и закатывание глаз к потолку. Володю поздравил, потом основательно кушали и выпивали. К появлению оркестра были уже, что называется, в хорошем настроении. Только начало вечера, зал не заполнен, никто не танцует. Шел период разогрева к горячему вечеру. Да и в зале было свежо. Оркестр был с солисткой, довольно простой девушкой, даже просто одетой. Она спела одну – вторую песенки. Володя вдруг говорит:
– Пойду, закажу.
Достал пять рублей и направился к оркестру. Переговорил, отдал ближнему – саксофонисту, что в руке держал, и вернулся. Звучит «Ты жива еще моя старушка…». Налил рюмки:
– За маму.
Вижу, взгрустнул Володя, голову склонил и в задумчивости отрешенно и нехотя
шевелит вилкой в блюде с закуской, но не кушает, а слушает.
– Несколько лет не был дома. Ехать-то недалеко, но все не соберусь.
Солистка закончила, оркестр замолк. Володя возмущенно мне:
– Ну как она поет, ну разве можно так, без души!
Володя снова направился к оркестру, беседует с саксофоном, тычет пальцем в сторону солистки, протягивает руку и вкладывает в выставленную купюру.
Вернувшись, хмурясь, говорит:
– Заказал ту же, заплатил пять, и дал еще пять, чтобы солистка не пела.
Оркестр исполняет ту же мелодию. Солистка стоит молча, потом резко поворачивается и уходит из оркестра. Спрашиваю Володю:
– Где твои родители живут?
– В Витебске.
– Живы–
